Главная >> Сельское хозяйство - различные публикации. Cпециальность 06.00.00

«ПЕВЧИЙ ЧАС Р II Ф М А ТОГО ЖЕ АВТОРА (изд. 1936 г. Париж) ТЯЖЕЛЫЕ ПТИЦЫ (изд. 1946 г. Париж) ЗВЕЗДЫ В АДУ (изд. 1949 г. Париж) В ПОТОКЕ СВЕТА (изд. 1951 г. Париж) ЗЕМЛЯ И ЛИРА ...»

ВИКТОР МАМЧЕНКО

ПЕВЧИЙ ЧАС

Р II Ф М А

ТОГО ЖЕ АВТОРА

(изд. 1936 г. Париж)

ТЯЖЕЛЫЕ ПТИЦЫ

(изд. 1946 г. Париж)

ЗВЕЗДЫ В АДУ

(изд. 1949 г. Париж)

В ПОТОКЕ СВЕТА

(изд. 1951 г. Париж)

ЗЕМЛЯ И ЛИРА

ВИКТОР МАМЧЕНКО

ПЕВЧИЙ ЧАС

РИФМА ПАРИЖ

СВИДАНИЕ

Пришли друзья, ушли, и снова — тишина .

Вдали Париж ночной — в сиянии багровом .

Умолкли шумы дня как бы с последним словом, И только ночь — в цветах и звездная — слышна .

И в тишине светло. До полной глубины Открыла влажные глаза мечта земная, И я люблю, люблю, любовной болью зная, Что так и надо мне, — и нет моей вины .

И новый день я жду как день свиданья с ней,

Она в глазах людей, ее я в них увижу:

Пройдет она по светлому Парижу Как утро тихое смеющихся детей .

Светла зеленая тропа Среди кустов и в птичьих взлетах, На золотых высоких нотах Шумит пчелиная толпа .

Сижу на вереске лесном — Почти потерянный, без боли, Без тяжести борьбы и воли, — Как бы пред счастьем или сном .

Как бы в забвеньи темных дней — И сердце вдруг совсем не бьется, Но знаю, знаю, — отзовется На тихий зов и крик людей.. .

От них уйти никак нельзя, И только с ними воскресенье И совершенство и спасенье, — Срываясь, падая, скользя .

Беглянка неба ледяного Иль звезд вечерних, может быть, Мечта весенняя летит Виденьем образа земного .

В свиданьи будет вновь она Любимой, любящей, высокой, И пристально зеленоокой, И светлой нежности полна .

Прохладой легкого мгновенья Коснется сердца, как всегда .

Чтоб в нем распались без следа Судьбою кованные звенья .

И поспешит она, как ты, Как ты на зов пойдет, печальной К жестокости необычайной, Земной, обычной простоты .

БАГ^СТА БШ РЫ СГГА З

Бывают день и час лесной — Когда у сердца птицей бьется, Высоким воздухом, весной, Вся жизнь, и вот — не оборвется .

Когда она легка, ясна, Как смех колдующей подруги;

Когда ее рукой весна Ведет магические круги, — Чтоб солнце тучкой небольшой, В тумане розовом, недвижно, Стояло тихо над душой .

Чтоб не было и небу слышно;

Чтоб рук прохладных, дорогих Судьба не отняла как счастье, Чтоб не отстало от других В сияньи детское участье .

В ТИШИНЕ

Близким счастьем захотела Поделиться ты со мной .

Теплой пчелкой пела, пела Над весеннею землей .

И зеленый воздух светом Так высок был, и тобой Так звенел он в свете этом Над мерцающей травой,

Что я верил в росной роще:

Будет радость на века, Будет трепетней и проще И, как песнь твоя, легка .

ВСТРЕЧА

Всегда, неведомо любя .

Им радостно самозабвенье. — Там вечности равно мгновенье .

Чтоб потерять в другом себя .

В его руке — ее рука, Как если-б мир был светом славы Как будто эти дети правы И правда встречная легка .

Легка земля! — Так это вы, Высоким поднятые светом .

Живете счастьем в мире этом Среди огромной синевы? — Прошли как в солнечном венце.. .

Неправые не знают силы Как у нее: со словом «милый» — От счастья слезы на лице .

Дорога в ночь. Пустынно и тепло .

И толпы звездные — как сон в природе Молчит мечта в просторном небосводе, Или разбилась птицей о стекло, Когда на волю, за окно, летела? — Его собой разбила, как хотела.. .

Молчать нельзя, — слепой я без тебя, И ни к чему пустынная свобода, И в смертной красоте страшит природа Бесцельная, рассеянно блестя, Когда не собрана рукою строгой, — Моей любовью и твоей тревогой .

ПРИЗНАНЬЕ

Порой, мой друг, и я кричу во сне .

Как бы в тюрьме, во сне, как плачут дети.. .

О чем печаль моя, — о звездной ли весне, О счастье ли, где вечны звезды эти .

В угрюмом утре, — зимний тускл рассвет, И в нищете, — поэтам лишь пристойной, — Вдруг слышу крик и боль себе в ответ На всей земле, для всех людей престольной .

И жизнь, восставшая не знаю как, тогда На крыльях вдруг, в нетронутой надежде, Звенит грозой и солнцем, чтоб всегда Не знать покорности, привычной прежде .

В ТРАУРНОЙ РАМКЕ

За нее, должно быть, силой Бились солнце и душа, Время медлило, скользило, Темнотой в углах шурша .

По снегам и неурочью .

Через горы и леса Ей сияли днем и ночью Жизни звездные глаза .

И ее хмельное тело Белой птицей в тихий свет Так летело, так летело, Будто миллионы лет Будет так лететь со светом, Не устанет никогда.. .

Как ее, в полете этом, Сшибла смертная беда!

ВОЗМУЩЕНИЕ

Как хорошо доверчиво смотреть На страшный мир. и детскою улыбкой Принять свой день легко, и жизнь, и смерть .

Кружиться в свете бабочкою гибкой, — Чтоб первой боли первая слеза Раскрыла совести огромные глаза .

Не знать что ждет тебя в любви твоей, Как преступления не знают дети;

Цвести бы лилией среди полей, Или — как в певчей сказке люди эти .

Когда их радости уж нечего хотеть, Как птицам некуда от солнца улететь .

И что же ум, к чему стремится он, Упрямый враг стихийного движенья, — Весь собранный, мечтательный как сон .

Дух гордости, без права униженья, С/гальпая кузница творящих рук, Очаг чудес, огонь борьбы и мук?

Мо не было с ним сердца моего, Когда, напрасно мертвых губ касаясь, Ответа ждал, улыбки и всего .

Что жизнь дает, на сердце опираясь .

И сердце, строгое к себе и своему, Бессильному не верило уму .

К) Река гранитная в тумане, Париж в огнях, зима и ночь, И я, как во враждебном стане, Спешу уйти куда-то прочь .

Куда? Вокруг чужие люди .

Глаза их холодно глядят, И фонарей из шумной мути Какой-то миллионный ряд .

И этот блеск зеркальной двери:

Войти бы мне в толпу, в тепло.. .

Ну. как ее. — Жаклина? Мэри? — Чтобы от сердца отлегло .

Я болен, кажется. Уроды Со всех сторон теснят меня, Чтоб я признал лицо свободы, Клюнем тюремщика звеня .

Она со мной: среди неволи, Среди железа и камней, — Люблю ее до светлой боли И болью жалуюсь я ей .

СЮИТА ЛИТЕРАТУРНОГО ВЕЧЕРА

Когда бы не была уже воспета — Воспел бы я природы красоту, И женщин всех, как «та и эта», Подняв свой взор в пустую высоту, И лгал бы так, как этот франт бывалый, — Любитель светских муз публичной залы .

Невесело. Смотрю вокруг себя, На лицах вижу сдержанную скуку, Зевает мой сосед, склонясь на руку.. .

Но вот поэт, всего себя любя, Вдруг проклял мир, его стихам ненужныйу Тяжелый мир, к поэту равнодушный .

Я вышел вон. Париж огнями ночи

Как будто поднят весь в крутую высоту:

Весенние уже открыли очи И звезды чудные, и люди на мосту, И Сена темная мерцает влажным светом, — Как порт морской в ночных огнях и летом .

А вот квартал: рабочая семья Давно уснула; подвигом работы — Был черствый хлеб, обиды и заботы;

Для многих дом — холодная скамья, — Бездомность дикая создателям богатства, Мечты высокой, равенства и братства .

Мне кажется, наперекор всему, Что счастье будет здесь, в борьбе и славе, Что этот дом, похожий на тюрьму, Дворцом восстанет в солнечной оправе, Сады и рощи — вместо улиц узких, И много соловьев — как наши, русских .

Вот молодость: Латинский здесь квартал, Здесь вечные глаза прекрасной правды;

Как пред отплытием когда-то аргонавты — Шумит народ: последний час настал, Пора, пора, — наука клад открыла, Пусть разум сердца будет у правила!

Довольно мне. Мне-б донести домой

Нетронутым легчайшее терпенье:

И небо тихое, и сердца зной, И счастья трудного мгновенье.. .

О, пусть ведут от гибели и муки Все те же, человеческие, руки!

Взволнованы враждебным бытием,

Жестокостью наполнено волненье:

Нам жаль людей, их умных рук творенья, Когда людей мы братьями зовем;

Не может быть, что солнце для войны Весной звенит в разноплеменных странах, Чтобы земля чудес сгорала в ранах, Как человек распятый без вины;

Не может быть, чтоб каждый здесь урод Войною праздновал свой день рожденья, — Чтобы народ рукою наважденья В своей крови топил другой народ;

Чтоб страхом бились звуки в голосах, Вдруг одичалые, как в день вчерашний, Когда бежал, обманутый и страшный, На брата брат, со смертью и в глазах .

ЕВРЕЮ Мерцая солнечным виденьем У скал горючих и воды, Под снежно-розовым цветеньем Растут Израиля сады .

По городам простерты сети Цивилизаций, но вблизи — Все те же ослики, и дети Шумят в божественной грязи .

Ресницы их пречудно длинны И взоры древние горят, — О них библейские былины Псалмами в храмах говорят .

На холмах ночь в прохладе млеет, Она — как сон веков святых, И ветер звездный тихо веет Для добрых, мудрых и простых .

О, близок день такого света, Когда народы — твой и мой, По слову вечного Поэта, — Сольются радостью земной .

Но помни, помни, к испытанью

Еще не кончены пути:

В дороге к счастью и свиданью Нам надо братьями придти .

НЕПОКОРНОСТЬ

Опять бедою стерты сроки Освобожденья, и в бреду Мы только знаем день высокий, Как дети райские в аду .

– – –

Нас гордое томится племя, И бьется счастье так в плену, Что мы пройдем сквозь тьму и время В обетованную страну .

НОЧЬЮ По морю в ночь ушли морские дали, Мерцание рыбачьего огня Едва горит. Цикады перестали Давно уже шуметь вокруг меня .

Вот только что здесь было голубое Сияние на близких небесах, Казалось мне — желание любое Для всех лежит на солнечных весах .

И не земля виденьем обманула, — Как сердце для борьбы она сама, — Я услыхал среди земного гула — Звенела ночь, как вечная зима .

Она простерлась жадной и холодной — Стихийная, — чтоб на земле большой Нигде бы не была душа свободной И любящею не была душой .

Над миром прелести природной, Где вечность гибелью полна, Где свищет силою голодной Стихии темная волна, Желанный образ человека Мерцает знойною мечтой Всегда — от века и до века — В улыбке детской и простой .

И он тогда к свободе бьется В руках трущобной суеты, И кажется, что отзовется На зов уверенный, как ты — Когда взволнована ты встречей Среди толпы, в хваленом зле, С огромной, верной, человечьей Душою, на чужой земле .

УЛИЦА Вся гнойная, с разбитыми ногами, Больная лошадь, с грыжей под хвостом Бежит, спешит, и потными боками В оглоблях бьется под крутым хлыстом Куда, куда? За что такая плата?

Извозчик, стой, довольно нам тебя! — О, в первый раз душа моя так рада Проклясть всю боль, безудержно любя .

ВРЕМЯ Тростинку посадил в чужом саду, Не думал я, в стране чужой, случайной, Что полюблю росток тревогой тайной И никуда я долго не уйду .

Теперь смотрю — вот дерево цветет, — Сияние прозрачное цветенья, — Не распадутся ли тугие звенья, Когда весна взволнованно пройдет .

Не ты ли, счастье? — Мне-б унять тебя!

Или — лети и с миром и со мною, Овей всю землю песенной весною, — Страну мою особенно любя .

КАТОРЖАНКА

Своему молилась богу?

Что-ж, спаслась? — Иди, иди, Меж проклятий по острогу В кофте, смятой на груди .

Но куда бежишь, куда ты С окаянною судьбой? — Вот скользит цена расплаты Темным взглядом за тобой .

И товарищи в овраге Одичало средь камней Бредят о любовной влаге Нерастраченной твоей .

И чем дальше, будет хуже:

Как растенье теплых стран — Ты погибнешь в этой стуже, Вспоминая ресторан —

– – –

Как нежданного ребенка Нежеланно родила;

Как сожгла его в пеленках;

Как полиция взяла, Чтобы правдою минутной Осудить тебя одну, Чтоб ушла ты в пене мутной Мертвой рыбкою ко дну .

ЛУБОК Удивительны и просты, В теплой близости небес, Тихим светом смотрят звезды На июньский черный лес .

Среди леса на поляне — Те же звезды, но — в очах, То мерцающих в тумане, То потерянных в лучах .

Силой жаркой над Сусанной — Шепот, клятвы, и стучит Сердце болью, болью странной;

Ей кричать бы, — не кричит .

– – –

Осенний дождь всю ночь в окно стучал И лес шумел в порывах листопада;

Я спать не мог: душа всему не рада, И с нею я как проклятый скучал .

Она не раз среди беды большой Хотела быть и сильною и смелой, Теперь она с улыбкой неумелой Все кажется мне плачущей душой .

Ее, такую, в саван бы одеть .

И что она — преступница, калека, Чтоб так молчать, чтоб так на все глядеть .

Что с ней теперь, — не верит в человека?

ПТИЦА В МОРЕ

Одна летит, наперекор беде, — Во тьме-ль отставшая или больная, — Далекая ликующая стая Уже над гнездами теперь, — в труде .

А эта здесь — и дышит горячо .

Чтобы крылатое продолжить дленье, И силится тяжелое паденье Переложить на лётное плечо .

О, как понять? С тобой — с ума сойти, Ненужная ты больше певчей рати, Ты бьешься здесь собою жизни ради, А не для радости... Лети! Лети!

О любви мне говори — Как тебя любили, — От зари и до зари Счастливы ли были?

Говорила ли ему О любви последней, Так же верила всему В синий вечер летний?

Виновата ли ты в чем, Что любовь любила? — За твоим была плечем Вся земная сила!

Как же ты любила вновь, Навсегда прощалась, Или древняя любовь Болью оказалась?

– – –

Ледяная — и живет

Та судьба кострами:

Не иди, когда зовет Легкими перстами .

Средь желтых листьев фонари горят, Париж ночной — неистовый как омут, И многие в отчаянии тонут, В тоске своей о счастье говорят .

Ночная осень огненного круга Еще беспомощней, — слепа, слаба, Как человек, что в образе раба И темной низости, не верит в друга .

Романтика! Туманами сожженный Пустынный сквер, в кустах — скамья;

Когда-то был он солнцем окруженный Высокий день с людьми... Не верю я?

Для человека все, и для него Во мне вся искренность земного зова, Когда Орфеем он проходит снова Среди чудовищ ада своего .

НАД СЕНОЙ

Все, что дорого и сложно, Как тепло твоей руки, Безудержно, бездорожно, По-осеннему тревожно Гонит ветер вдоль реки .

– – –

Расставаньем у вокзала

Все слова твоей любви:

Руки теплые разжала И бежала, и бежала.. .

Помоги мне, — позови!

ГОЛОС В ЛЕСУ

Сгибает ветер равнодушный Стволы высоких тополей;

Осенний свет, тревоге нужный .

Прощальным взглядом не жалей .

Еще не сорваны узоры Весенних зорь и летних дней, И веют чистые просторы Над бедной радостью твоей .

Не за спасительной оградой Ты скоро, скоро будешь петь, Чтоб сердце с трудною наградой Могло до счастья долететь .

Тревога сильная мой каждый день Сжимает горечью невольно, И вот она — как огненный ремень, Чтоб стало мне как людям больно .

Пусть боль наследственно и мне дана, Ведь всех любить душа не хочет, И гореть жаркая, моя вина, — Как муза плачет и пророчит .

Но почему душа, как в детском сне, Летит от боли странной песней, — Свободной птицей в розовой весне, И всякой радости чудесней!

ПСИХЕЯ

Пусть будут краткие мгновенья, Но как неистово она Во власти бедствий и терпенья Возможной радостью сильна .

И нет смертельного прощанья, — Она всех вечностью зовет, И в сердце бьется обещанье — До счастья выдержать полет .

Летит она зеленым шумом В своей глубокой высоте, — Трагична в замысле заумном И так прекрасна в простоте, Что, восхищенный удивленьем, Спешу я к ней и, набегу, Ее с ее чудесным пеньем В себе как вечность берегу .

В который раз осенний ветер рвет И кружит жарко листья золотые .

Стучит у сердца, именем зовет, — И голос близкий и слова простые, — И сердце бьется: страшно не взлететь, Лежать недвижно и молчать, не петь .

Как будто в сердце — солнце, а не кровь, И волны света... Легкостью чудесной Взлетает, падает, взлетает вновь Оно теперь по синеве небесной, — Все в золоте, осеннее оно, Любовь и сердце — сердце, — все равно .

И веют жизнью древние слова Над правдой любящих, что с ними боги.. .

Не веришь, осень? — Счастьем ты права, Когда любовь твоя полна тревоги, Когда прощальный твой земной наряд Без слез не видит удивленный взгляд .