«В той части книги памяти моей, раньше кото­ рой мало что можно прочитать, находится рубрика, гласящая: incipit vita nova — начинается новая ж и з н ь. Под этой рубрикой я нашел ...»

НОВАЯ ЖИЗНЬ .

Вступление .

В той части книги памяти моей, раньше кото­

рой мало что можно прочитать, находится рубрика,

гласящая: incipit vita nova — начинается новая ж и з н ь .

Под этой рубрикой я нашел начертанными тe слова, ко­

торые имею намерение собрать в этой маленькой к н и ж к е

и если не все слова, то, по крайней мере, их значенье .

ГЛАВА I .

Уже девять раз после моего рождения оберну­

лось небо света в своем вращеньи почти до преж­

ней своей точки, когда моим глазам явилась впер­ вые пресветлая донна моих воспоминаний, которую мнoгиe называли Беатриче, не зная кого они так на­ зывают .

Она пробыла уже в здешней жизни столько, что за это время звездное небо подвинулось к востоку на одну из 12-ти частей градуса, так что она явилась мне на 9-м году своей жизни, а я ее увидел почти в конце моего девятаго года *). Она предстала предо мною одетая в благороднейший цвет, скромный и благопристойный — кроваво-красный, опоясанная и ук­ рашенная т а к, как подобало ее юному возрасту.**) *) Солнце называется «великое светило, светило миpa», в Пургатории ХХХII, 52. Считалось, что оно вращается со своим небом вокруг земли в течение года, а земля по средневековой системе составляла центр вселенной, как и другие планеты, солнце тоже имеет вращение, но не свое собственное, а лишь со­ общаемое емe хрустальным небом, т. е. перводвигателем Пург .

XXVII. 106. Все небо, следуя за звездной сферой, подвигается от запада к востоку на один градус в сто л е т .

**) Так как Данте родится в 1265 году, по словам Бокаччьо, в мае месяце и имел 9 л е т, когда встретил впер­ вые Беатриче, означенный факт падает на май 1274. Не лишено основания утверждение Бокаччьо, что эта встреча произошла на празднике 1-го мая .

И здесь я скажу по истине, что дух жизни, обитающий в сокровеннейшей камере сердца, начал дрожать так сильно, что это отразилось ужасным образом в мельчайшем биeнии пульса, и, трепеща, сказал т а к : Вот Бог сильнейший меня, который, придя, овладеет мною .

В эту минуту дух животный, обитающий в вы­ соком покое, куда все духи чувств приносят свои восприятия, начал сильно удивляться и, обращаясь к духам зренья, сказал такие слова: Вот явилось Ваше блаженство. И тогда дух естественный, обита­ ющий в той камере, что управляет питаньем на­ ш и м, заплакал и, плача, сказал т а к : О, я несча­ стный! как часто впредь мне будут мешать. И с этих п о р, я утверждаю, Амур завладел моей ду­ шою, которая тотчас же ему подчинилась и начал проявлять надо мною столько власти и силы, в чем ему помогало мое воображенье, что мне приходилось исполнять все его желанья в полной мере. Он при­ казывал мне много р а з, чтоб я старался увидеть этого юного ангела и в отрочестве своем я часто искал ее увидеть и так благороден и достоин пох­ валы был весь ее облик, что по истине о ней мож­ но было сказать словами поэта Гомера: Она казалася не дочерью смертного, но Бога. *) И случилось, что образ ее который постоянно был со мною, хотя Амур и властвовал над мною смело, — обладал таким благородством, что ни разу не по­ т е р п е л, чтобы Амур управлял мною без верного разумного совета в тех вещах, где такой совет мне полезно было выслушать .

Но так как рассказ о страстях и поступках такой ранней юности многим может показаться басно­ *) Илиада XXIV, 259 .

словным, то я остановлюсь тут и, пропуская многие события, о которых можно сделать вывод по приме­ ру рассказанного, — перейду к словам, записанным в моей памяти в дальнейших главах.. .

ГЛАВА II .

После того, как прошло столько дней, что как раз исполнилось девять лет со времени вышеописан­ ного появления той благороднейшей, настал наконец такой день, когда эта чудесная донна предстала предо мною, одетая в белоснежную одежду, между двух благородных дам постарше ее и, проходя по дороге, она обратила свой взор туда, где я стоял, испуган­ ный; и по несказанной доброте своей, которая теперь получила свою награду в вечности, она поклонилась мне так приветливо, что мне показалось тогда, словно я вижу все пределы блаженства. И ч а с, в который достиг до меня ее сладчайший привет, был как раз девятый того дня; а так как только в первый раз ее слова дошли до моего слуха, я охвачен был такой сладостью, что словно опьяненный удалился от людей и забился в самый отдаленный уголок своей комнаты, чтобы думать там о ней, благороднейшей .

ГЛАВА III .

И когда я думал о ней, на меня снизошел не­ жданно сладкий сон и в нем предстало мне дивное виденье: казалось мне, что в комнате своей я увидел облако огненного цвета и внутри его я разли­ чил облик мужа страшного вида *) для тех, кто на него взглянет .

И показался он мне сам таким веселым, что удивительно, и в словах своих он выразил многое, но я понял только вот что: вот властелин твой .

*) Это был Амур .

И казалось мне, что я вижу в его руках обна­ женное существо, которое спало, обернутое, как мне думалось, в легкую ткань кровавого цвета и когда я посмотрел на него очень внимательно, я узнал в ней ту, которая накануне соизволила мне поклониться. В одной руке, казалось мне, держал он что то, что го­ рело ярко и я услышал такие слова: смотри, вот сердце твое. И немного погодя, он разбудил ту, которая спа­ ла и с большим стараньем и искусством он заста­ вил ее отведать того, что горело в его руках и она исполнила это с некоторым сомненьем.*) И после этого очень скоро его веселость перешла в горчайший плач и т а к, плача, он охватил донну своими руками и с нею вместе, как мне ка­ залось, он полетел к небу, отчего я исполнился та­ кой тоскою, что слабый сон мой не мог выдержать больше, он порвался и я внезапно проснулся. И сей­ час же я начал размышлять. Я нашел, что ч а с, когда явилось мне это виденье, был четвертый в ночи и таким образом ясно, выходило, что он был и первым часом 9-ти последних часов ночи. И ду­ мая о т о м, что я у в и д е л, решил я рассказать об этом многим знаменитым трубадурам **) того време­ ни. И так как я сам тоже обладал уже раньше искусством слагать слова в рифмы, — я задумал на­ писать сонет, в котором, приветствуя всех вер­ ных Амуру, я прошу их объяснить мое виденье, при­ чем я должен был изложить все, что мне присни­ лось. И тогда я начал этот сонет .

*) Аллегория съеденного возлюбленным сердца своей ми­ лой нередко встречается в средневековой поэзии .

**) Следуя провансальской традиции Данте здесь употребляет слово trovatori, в других местах poeti .

Сонет 1 .

К вам души нежных и сердца влюбленных

От имени Амура я с приветом:

Кто познакомится с моим сонетом, Пусть смысл его откроет потаенный, Был третий час на небесах бездонных,*) Когда всего богаче звезды светом — Дрожу я при воспоминаньи э т о м, Амур предстал моим очам смущенным .

Он сердце нес мое и ликованья Казалось полон б ы л ; спокойно спящей В его р у к а х, в прозрачном одеяньи Увидел я мадонну; на прощанье От пламенного сердца ей дрожащей Отведать дал он и исчез с рыданьем .

Этот сонет разделяется на 2 части: в первой я шлю привет и прошу отклика; во второй я объясняю на что именно нужно ответить .

Вторая часть начинается т а к : был третий ч а с .

На этот сонет ответили многие различными мнениями**);

между ними был т о т, кого я считаю своим лучшим д р у г о м * * * ) и тогда я написал сонет, который начи­ нается так: Vedesti al mio раrеrе ogni valore .

И это было началом нашей дружбы с н и м, ког­ да он узнал, что пославший ему сонет был я .

Истинное значенье моего сновиденья не было тогда понято н и к е м, а теперь ясно самым простым л ю д я м .

ГЛАВА IV .

Со времени этого виденья мой естественный дух *) Собственно говоря Данте говорить о первой «трети ночи»

не указывая точно часа. Перевожу третий ч а с, т. к. эта цифра везде играет у Данте особую мистическую роль как и 9 .

**) Между, другими поэтами ответившими Д а н т е был Чи­ но да Пистойя и Данте да Майяно, оба известные поэта того времени .

***) Это был друг Данте и впоследствии его политический противник — Гвидо Кавальканти .

стал терпеть затруднения в своей деятельности т. е .

душа моя вся была отдана мыслям о той благородней­ шей и я сделался в короткое время таким хрупким и слабым, что многим друзьям тяжело было на ме­ ня смотреть, a друие, полные недоброжелательства, ста­ рались разузнать от меня о т о м, что я так хотел скрыть от всех. Но я, понимая все коварство задавае­ мых мне вопросов, по воле Амура, приказывавшего мне сообразно с веленьями разума, — отвечал и м :

это Амур так властвует надо мною. Я говорил — Амур, потому что на своем лице я носил тaкиe яв­ ные знаки его, которых нельзя было скрыть. И когда меня спрашивали, ради кого же тебя так измучил Амур? Я смотрел на н и х, улыбаясь, и не отвечал им ничего .

ГЛАВА V .

Однажды, когда эта благороднейшая находилась т а м, где раздаются слова в честь царицы славы*), я помещался в таком месте, откуда мог видеть свое блаженство, а между ею и мною, по прямой линии си­ дела благородная донна очень привлекательного вида;

она оглядывалась на меня часто, дивясь тому, что я смотрю в ее сторону и ей казалось, что взгляд мой кончался как раз на ней, и многие из присутство­ вавших замечали это и так уверились в т о м, что когда я выходил оттуда, я слышал, как мне гово­ рили в с л е д : в и д е л, как эта донна заставляете его томиться! И когда они называли ее, я п о н я л, что эта была как раз та, что сидела по прямой линии, кото­ рая вела от благороднейшей Беатриче и кончалась в моих глазах. И я успокоился, п о н я в, что моя тай­ на в тот день не была открыта по лицу моему .

*) т. е. в церкви, где поют хвалу Девы Mаpии .

И сейчас же я решил сделать из этой донны ширму для истины и в короткое время устроил т а к, что в мою тайну поверили многие из тех людей, которые обо мне рассуждали. Этою донной прикрывал­ ся я многие месяцы и годы; и чтобы еще больше за­ ставить поверить в с е х, я написал для нее несколь­ ко рифмованных пустячков, которые я не хочу приво­ дить здесь, где подобает говорить только об одной благороднейшей Беатриче, поэтому я пропускаю их вcе и буду здесь записывать только то, что послужит в похвалу ей .

ГЛАВА VI .

В те времена, когда донна эта служила ширмою для великой любви моей, я захотел со своей стороны как-нибудь запечатлеть имя своей благороднейшей, ок­ ружив ее именами других дам и, между прочим упомянуть имя этой донны.

И я выбрал имена шести­ десяти самых прскрасных дам того города, куда угодно было поместить мою донну Всевышнему*) и на­ писал эпистолу в форме сирвента**, я не привожу ее здесь и упоминаю об этом только вот з а ч е м :

когда я се составлял, чудесным образом случилось, что имя моей донны пришлось как раз под цифрою девять, среди имен других д а м, а не под какимнибудь иным числом .

ГЛАВА VII .

Случилось, что донна, которая помогала мне столько времени скрывать мои чувства, уехала из вышеупомянутого города и отправилась в далекую *) Флоренция .

**) Сирвентом или сирвентесом провансальцы называли пьесы, трактующие в стихах не о любви, а о предметах более серьезного характера, как мораль, политика, крестовые походы и т. д .

страну, и я, испуганный тем, что исчезла моя пре­ красная защита, так сильно огорчился э т и м, как и сам не мог бы раньше поверить. И я подумал, что мне надлежит сказать что-нибудь горестное по поводу ее отъезда иначе, могут скоро догадаться о моем при­ творстве. Тогда я решил написать жалобу в форме сонета, который я приведу здесь, потому что моя донпа была прямой причиной некоторых с л о в, находя­ щихся в coнeте э т о м, как будет ясно всем, кто понимает. И тогда я написал этот сонет .

Сонет 2 .

О вы, что Амура путями идете, взгляните И сами скажите, Что скорби сильнее моей вы не знали .

Молю об одном, моим вздохам внемлите, Тогда вы решите, Что стал я обителью горькой печали .

Амур бесконечной своей добротою, Хоть этого я и не стою, Всю жизнь мою сделал столь чудной и нежной,

Что люди кругом вопрошали друг друга:

За что, за какие заслуги Он радостью полон такой безмятежной, Теперь я у т р а т и л всю бодрость былую, Что только любимая мне посылала, Суровая бедность настала, О ней без страданий сказать не могу я, И людям теперь я таким подражаю, Что бедность стыдятся высказывать злую;

И видом веселость являя живую, Томлюся я в сердце своем и рыдаю.*) Этот сонет имеет две главных части. В пер­ *) Этот сонет несколько отличается своей формой от остальных .

вой я призываю верных Амуру словами Иеремии п р о ­ рока: «О, вы все блуждающие по до р о г а м, останови­ тесь и взгляните, есть ли где скорбь, подобная моей» .

И я прошу их выслушать меня. Во второй части я расказываю о т о м, что сделал со мною Амур с другим значеньем, о котором нельзя догадаться по началу и концу сонета и говорю дальше о т о м, что я потерял. Вторая часть начинается словами: Амур бесконечной своей добротою .

ГЛАВА VIII .

После отъезда той благородной донны, Господу угодно было отозвать к славе своей молодую и очень красивую донну, которая была очень любима в том городе; и я в и д е л, как тело ее, лишенное души, лежало, окруженное толпою донн и они горько над нею плакали. Тогда я вспомнил, что видал ее в обществе моей благороднейшей и не мог удержать с л е з ; т а к, плача, я решился сказать несколько слов об ее смерти, ради того, что я несколько раз видел ее с моею донной. И на это я как раз намекаю в последней части сонета как будет совер­ шенно ясно тому, кто понимает.

И тогда написал я 2 сонета, из которых один начинается словами:

Амур рыдает, а второй: злодейка смерть .

Сонет 3 .

Амур рыдает, горе всем влюбленным .

Но что ж ему печаль ту причинило?

Он слышит, как чело склонив уныло, С тоской во взорах горько плачут донны, Злодейка смерть, рукою непреклонной Ты сердце благородное сгубила, И мир всего прекрасного лишила, Что, кроме чести, оценить мы склонны .

Внемлите, как Амур ей шлет хваленья, Его я слышал горестные стоны Над телом, распростертым без дыханья, Он часто на небо смотрел в томленьи, Куда пошла душа достойной донны, Еще недавно полной ликованья .

Этот первый сонет делится на 2 части. В пер­ ­­­ я прошу и призываю верного амура плакать, пото­ му что синьор их плачет, и говорю: но что же при­ чинило ему ту печаль, — для того, чтобы они приготови­ лись меня слушать. Во второй части я рассказываю об этой причине, в третьей, говорю о теx п о ч е с т я х, которые оказал Амур этой донне. Вторая начинается словами: он слышит, третья: внемлите .

Сонет 4 .

Злодейка смерть, чужда ты состраданья, Праматерь древняя терзанья, Судья неумолимый и жестокий Меня наполнила ты горестью глубокой, Иду я одиноко,

Твердя без устали хулы и порицанья:

И чтобы ты не знала оправданья,

Я сделаю признанье:

Коварства, лжи и зла в тебе так много!

Сердца людей исполню я тревогой Т е х, что Амур ведет своей дорогой, Сказав, какие ты готовишь им страданья .

Ты благородство унесла с собою И миp всего того, что в донне ценно,

Лишен тобой, презренной:

Веселья вместе с прелестью живою .

Но больше говорить о ней не стоит, Для всех ее заслуги несомненны .

Лишь праведник блаженный Ее достоин видеть пред собою. *) Этот сонет разделяется на 4 части: в первой я называю смерть некоторыми подобающими ей имена­ ми; во второй, говоря с нею объясняю ей причину, по которой я начал проклинать, в третьей я ее пос­ рамляю, в четвертой я обращаюсь к неопределенному лицу, хоть оно в моих мыслях вполне определенно .

Вторая часть начинается словами: меня наполнила ты.. .

Третья словами: И чтобы ты не знала оправданья. Чет­ вертая словами: Лишь праведник блаженный .

ГЛАВА IX .

Через несколько дней после смерти этой донны случилось т а к, что я должен был покинуть упомя­ нутый город и отравиться в те края, где обитала благородная дама, служившая мне защитой. И уже не­ много пути оставалось мне сделать до того места, где она жила. И хотя я находился в обществе многих людей, но по виду моему было ясно, что путь тот мне неприятен и вздохи мои не могли рассеять печали, ко­ торая наполняла сердце мое по мере того, как я уда­ лялся от своего блаженства. И тогда сладчайший вла­ ститель мой, который господствовал надо мною силою моей благороднейшей донны, предстал мне в вообра­ женьи моем, как пилигрим, одетый в легкия оде­ жды из грубой и убогой ткани. Он показался мне уны­ лым, смотрел в землю и только несколько раз взгля­ н у л, как мне показалось, на прекрасную реку, бы­ струю и светлую, которая течет вдоль той дороги, по которой я е х а л. И почудилось мне, что Амур меня окликнул и сказал мне такие слова: я иду от той *) Точный смысл т а к о в : Данте видел умершую в обще­ стве Беатриче, а так как все, кто видят и слышат Беатриче, становятся совершеннее и лучше — то и эта донна может рассчитывать на жизнь вечную с праведниками .

донны, которая долго служила тебе защитой и я знаю, что она больше не вернется; и сердце твое, которое ты отдавал на служенье ей по моему велению, оно со мною, я несу его той донне, что будет впредь слу­ жить тебе защитой, как была эта (и он назвал мне ее, так что я узнал ее хорошо). Но об этих словах м о и х, если ты что-нибудь захочешь рассказать, сделай это т а к, чтобы никто не догадался о твоей притворной любви, какую ты выражал той донне и какую надле­ жит тебе выказывать и новой *). И, сказав такие слова, исчезло это видение мое внезапно, — оно потрясло меня т а к, * * ) что я, изменившись в лице своем, ехал в этот день задумчивый и сопровождаемый частыми вздо­ хами. И вечером я написал такой сонет .

–  –  –

*) У провансальцев тоже находим выраженье: fenhar l'amor, т. е. притворяться любящими; зачастую для того, чтоб скрыть свою подлинную любовь, они воспевали, для отвода глаз, другую донну. Это совпадает вполне с Дантевской ширмой .

**) Темное место. Буквально: «он оставил мне значьтель­ ную часть самого себя», т. е. любви или любовного волнения, это неясно ***) Быть может Данте ехал вдоль реки Арно вмесе с фло­ рентийскими войсками для сражения с гибеллинами в Ареццо .

Его тeбе опять я возвращаю .

Тут он исчез, а к а к, я сам не знаю .

Этот сонет делится на три части: в первой ча­ сти я говорю, как мне явился амур и зачем он мне показался, во второй говорю, это он мне пове­ д а л, но не совсем ясно, из страха, чтобы я не вы­ дал своей тайны; в третьей части говорю, как он и с ч е з. Вторая начинается словами: меня по имени, третья: тут он исчез .

ГЛАВА X .

По возвращеньи моем я стал искать ту донну, которую мне назвал мой господин на дороге вздохов, и чтоб не распространяться долго об э т о м, скажу, что в короткое время я сделал ее своею защитой и мнoгиe люди болтали об том больше, чем этого тре­ бовала благопристойность, отчего мне часто становилось очень тяжело. И по этой причине (так как эта тай­. ная молва порочила меня) эта благороднейшая, которая была разрушительницей всех пороков и царицей доб­ родетели, проходя где-то мимо меня отказала мне в своем сладчайшем поклоне, а в нем заключалось все мое блаженство. И я, изменяя своему первоначаль­ ному намеренью, захотел дать понять, какое благодетель­ ное значение имело для меня ее приветствие .

ГЛАВА XI .

Я утверждаю, что когда она, бывало, появлялась откуда-нибудь, надежда на ее чудесный привет уничто­ жала в моей душе все враждебное, мною овладевало пламя милосердия, которое заставляло меня прощать вся­ кому, кто меня мог обидеть, и если бы тогда меня о чем-нибудь спросили, ответ мой был бы только о д и н :

Амур, и лицо мое было бы одето смирениeм. И ког­ да она была близка к тому, чтобы поклониться мне, дух любовный, уничтожая всех других духов ч у в с т в, толкал вперед слабых духов зренья и говорил им: идите и почтите Вашу донну, а сам он занимал их место. И т о т, кто пожелал бы узнать, что такое любовь, мог бы понять это, глядя в трепетные глаза мои. И когда эта благороднейшая донна кланялась, лю­ бовь не могла затемнить мне моего несказанного бла­ женства, но от полноты нежности, она становилась та­ кой сильной, что мое тело, которое в то время было целиком в ее власти, делалось таким тяжелым, как неодушевленный предмет. Таким образом ясно выхо­ д и т, что в ее привете заключалось все мое блажен­ ство и оно много раз превышало и затопляло всю мою силу .

ГЛАВА XII .

И т а к, возвращаясь к сказанному, я говорю: ког­ да мое блаженство было от меня отнято, меня охватила такая печаль, что удалившись от людей в уединенное место, я оросил землю горчайшими слезами; и эти слезы меня немножко облегчили и я ушел в свою комнату, где я мог плакать, не будучи услышанным .

И там взывал к милости достойной донны, говоря:

А м у р, помоги твоему верному. Я заснул наконец, как побитый ребенок, в слезах. И случилось т а к, что во cне я увидел в моей комнате вдали от ме­ ня юношу, одетого в белоснежные одежды, и казалось он глубоко задумался. Он обратил взор туда, где я л е ж а л, и, поглядев на меня некоторое время, вздох­ нул и, как мне показалось, позвал меня и сказал мне такие слова: Сын мой, время пришло окончить притворство наше. Тогда мне показалось, что я узнал его, так как он называл меня так уже много раз в моих сновиденьях. И я видел, что он как буд­ то плакал горестно и казалось ждал от меня какогонибудь слова; и я, решившись начал говорить с ним так: благородной синьор, о чем ты плачешь? А он мне ответил такими словами: я как бы центр кру­ га, от которого равно отстоят части окружности, ты же нет *) .

И тогда, задумавшись над его словами, я р е ш и л, что он говорил со мною очень темно, и я, сделав усилие над собою сказал ему т а к : почему, синьор мой, говоришь ты со мною так темно? А он сказал мне по-итальянски: не спрашивай больше того, что те­ бе полезно .

И тогда я начал рассуждать о поклоне, в кото­ ром мне было отказано и спросил его о причине, а он ответил мне на это т а к : наша Беатриче услыхала от некоторых людей, когда речь зашла о тебе, что ты докучаешь донне, которую я тебе назвал на дороге вздохов. И поэтому эта благороднейшая противница всякой докуки не соблаговолила поклониться тебе, боясь быть навязчивой. И так как отсюда явствует, что ей стала известна твоя тайна, которая длилась так долго, я хочу, чтобы ты рассказал в нескольких рифмованных словах о т о м, с какою силой я вла­ дею тобой через нее и как ты с самой ранней юно­ сти принадлежал лишь ей. И в этом ты призо­ вешь в свидетели того, кто об этом знает и попро­ сишь его сообщить ей об э т о м ; а так как я и есть этот свидетель, охотно подтвержду это. И таким обра­ зом она узнает о твоих желаньях и, услышав о чувстве твоем, поймет, что ее обманули. Эти слова ты должен заключить в самую середину стиха, чтобы сразу не начинать с этого, ибо это недостойно. И не посылай *) Темное место, толкуемое различно. Скорее всего это знач и т, что Амур — представитель идеальной божественной любви, не знающей измененья, а о неверности смертного Данте — Амур проливал слезы .

их никуда без меня, чтобы слова эти были ей по­ нятны, и тебе следует облечь их в слабую гapмoнию и я там буду всегда, когда будет необходимо .

И, сказав такие слова, он и с ч е з, и coн мой прервался и я сообразил, что это виденье явилось мне в 9 часов данного дня, и я ушел из своей комнаты, решив написать балладу, в которой я по­ следовал совету моего синьора. Вот какова эта баллада .

Баллада .

Хочу, баллада, чтобы ты явилась С Амуром вместе к донне на свиданье, И то, что ты споешь мне в оправданье, Властителем моим ей подтвердилось .

Так благородна ты, моя баллада, Что и без всякой свиты Повсюду можешь ты летать спокойно;

Но если для тебя еще защиты надо, — Амура позови ты, — Быть без него балладе непристойно, Одна ты там не можешь быть покойной, — Мадонна на меня разгневана ужасно И без Амура к ней идти опасно .

Тебя там могут встретить оскорбленья .

К ней прилетев, начни ты нежным тоном Так речь свою пред нею,

Склонив ее сначала к состраданью:

Мадонна, т о т, кем послан я с поклоном, Коль милостью своею Его простите, молит о вниманьи, Амур всегда меняет по желанью Весь вид его пред Вашей красотою, А, потому он занялся другою, Хоть сердцем он не знает измененья .

Скажи: Мадонна, верен он остался Вам всей свoeй душою .

И все мечты Вам отдал на служенье .

Он рано Вашим стал и не менялся .

И коль ее не тронешь речью тою, Пусть у Амура спросит подтвержденья .

Смиренно обрати ты к ней моленье, Коль был eй в тягость, чтоб его простила .

Пускай она прикажет лечь в могилу, И я ее исполню повеленье .

Того, кто полон жалости прекрасной Проси, моя баллада, Мадонне за меня замолвить слово .

Тебе, во имя песни сладкогласной, Остаться с нею надо И обо мне поговорить с ней снова И если, робкого, простить она готова, Пусть даст ему о мире весть благую, Баллада нежная, тебя послать хочу я, Туда, где ты заслужишь уваженье .

Эта баллада разделяется на три части; в первой я говорю ей, куда она идет и ободряю ее, чтобы при­ дать ей уверенности; и сообщаю, кого она должна взять с собою для того, чтобы лететь спокойно без всякой опасности; во второй части я рассказываю о т о м, что ей надлежит сделать. В третьей — предоставляю ей лететь, когда она хочет, поручая ее нежный полет власти судьбы. Вторая часть начинается словами: к ней прилетев... Третья — баллада нежная .

Быть может кто-нибудь не согласится со мною и скажет, что ему непонятно, к кому относятся мои слова во втором лице, потому что баллада не то лицо, к кому я обращаюсь. На это я отвечу, что сомнение это я намерен разрешить и разъяснить в этой киижке, в одном месте, еще болеe темном, и тогда поймет т о т, кто сомневался и кто хотел протестовать какимнибудь образом .

–  –  –

После описанного мною виденья, сказав все те слова, которые внушил мне Амур, я стал терзаться различными мыслями; я боролся с ними и против каждой из них был беззащитен, а среди этих мыслей — четыре, казалось, отнимали у меня покой .

Одна из них была такая: прекрасна власть Амура, ибо она отвращает помыслы верных ему от всяких низменных предметов.

Другая же мысль была такова:

недобрая власть у Амура, ибо чем вернее ему слуга его, тем больше мучительных ударов выпадает ему на долю. И следующая мысль была такая: имя Амура так сладко для слуха, и мне кажется невозможным, чтобы деянья его касались иных вещей, кроме как нежных, так как имена соответствуют названным вещам как написано: имена суть следствия вещей *) .

Четвертая мысль была такая: донна, ради которой тебя так терзает Амур, и не похожа на других донн т а к, чтобы легко менялось ее сердце. И каждая из этих мыслей меня мучила несказанно и я стал по­ добен тому, кто не знает, по какой дороге ему нужно идти, и хочет идти, а сам не знает, куда ему идти надлежит. И мне захотелось найти какой-нибудь общий путь для н и х, на котором бы они все сошлись, но этот путь оказался враждебным для меня, т. к. мне оставалось только взывать о милости и отдать себя в ее руки.

И, пребывая в этом состоянии, я был охва­ чен желаньем написать об этом несколько рифмо­ ванных строк и тогда получился вот какой сонет:

*) Это изречение неизвестно откуда взято .

Сонет 6 Мои все мысли, о любви толкуя, Ведут борьбу всечасно меж Собою, Одна любовь возносит предо мною, — Бранит другая силу роковую .

То плачу я, томяся и тоскуя, То полон весь надеждою одною, И все они согласны меж собою, Что лишь о милости молить могу я .

Которой же из них поверить надо?

Хочу сказать, а что сказать не знаю .

И нахожусь в любовном помраченьи .

Чтобы найти душе успокоенье Я должен, к своему врагу взывая, — Мадонне Милости, — просить пощады. *) Этот сонет может быть разделен на четыре части: в первой я говорю и предполагаю, что все мои мысли заняты Амуром. Во второй части сообщаю, что oни различны и рассказываю об этом их различии .

В третьей говорю, в чем oни все между собою схо­ дятся; в четвертой заявляю, что, желая сказать о люб­ ви, не знаю, которую из них взять, а если их со­ единить все вместе, мне придется обратиться к моему врагу — Мадонне Милости. Говорю «мадонна» для того, чтобы выразиться о ней презрительно. **) Вторая часть начинается т а к : ведут борьбу всечасно; третья: и все они согласны, четвертая: которой же .

*) Несовсем понятно, почему Данте называет милость — pieta своего nemica, т. е. врагом, потому ли, что не надеется на то состраданье или в глубине души хочет быть л ю б и м ы м, а не предметом жалости? Во всяком случаe объяснение Д. Г. Ро­ ссети совершенно нелепо. Он предполагал слово Pieta понимать — как партия папы или — гвельфов, тогда как сам поэт — ги­ беллин .

**)Так как слово Мадонна предполагает уважение, любовь, здесь же ирония, насмешка в словах поэта .

ГЛАВА XIV .

После этой битвы между всеми моими мыслями случилось т а к, что эта благороднейшая пришла туда, где собрались многие другие донны; и я был приве­ ден моим другом, который, думая мне сделать этим большое удовольствие, повел меня туда, где столько донн показывало свою красоту.

А я, не зная куда меня ведут, доверился этому человеку, которого один из друзей его привел к погибели, *) и с к а з а л :

зачем мы пришли к этим доннам? Тогда он отве­ тил мне: чтобы служить им достойным образом .

Нa самом деле они собрались здесь ради одной бла­ городной донны, которая в этот день была повенчана .

И по обычаю вышеупомянутого города подобало, чтобы все ее друзья разделили первую трапезу, которую она вкушала в доме мужа. Так что я, думая исполнить желанье моего друга, предложил отдать себя на слу­ женье доннам, ее окружавшим .

И тут внезапно я почувствовал, как какой-то дивный трепет начинается в моей груди в левой ее cтopоне и потом распространяется по всем частям моего тела. Тогда я как будто бы прислонился к фреске, которая шла кругом всего дома, и, боясь, что­ бы окружающие не заметили моего трепета, поднял глаза и среди других донн увидел благороднейшую Беатриче, тогда все духи мои пришли в такое смя­ тенье от силы, которую забрал надо мной Амур, ви­ дя себя в такой близости от благородной донны, что остались живыми у меня только духи зренья; да и те вышли из своих орбит, т .

к. Амур захотел за­ *) Темное место, привожу комментарий издателя: а в т о р, з н а я, что как-то раньше этот друг его сам был поставлен кем-то из своих друзей в такое положение, что он чуть не умер от страстного волнения, — не мог ожидать, что он его под­ вергнет такой же опасности .

нять их почетное место, чтобы смотреть на чудесную донну; и тогда я весь изменился и опечалился от этих малых духов своих, которые жаловались громко и говорили: если бы тот не изгнал нас с наших м е с т, мы бы могли остаться там и смотреть на чуд­ ную донну, как и другие наши собратья .

И многие донны, заметив мое превращение, стали дивиться и, рассуждая об этом, смеялись надо мною с этой благороднейшей. И тогда обманутый *) друг мой доверчиво взял меня за руку, увел подальше от этих донн и спросил, что со мною? И я пришел немного в себя, — мертвые духи мои воскресли, а из­ гнанные вернулись на свои места, — и сказал моему другу та­ кие слова: я направил в жизни свои шаги по тако­ му пути, по которому нельзя идти, если имеешь наме­ рение вернуться .

И простившись с ним, я вернулся в комнату с л е з, где плача и стыдясь, говорил сам с собою: если бы эта донна знала о моем состоянии, я не верю что она стала бы смеяться надо мной; думаю даже, что в ней пробудилась бы ко мне большая жалость. И в сле­ зах я решил сказать слова, в которых я, обраща­ ясь к ней, объяснил бы ей причину моего изменения и сказал бы что эта причина, как я хорошо знаю, ни­ кому неизвестна, а если бы она была известна, то люди пожалели бы меня. И я решил сказать т а к, чтобы слова эти дошли как-нибудь случайно до ее слуха. И тогда я написал сонет .

–  –  –

Что сразу весь меняюсь я, смятенный, Когда стою пред Вашей красотою .

Иначе Вы смягчились бы душою И на меня смотрели благосклонно .

Когда близь Вас я нахожусь, смущенный

Амур исполнен дерзостью такою:

Он духов трепетных моих пугая, Чтоб Вами любоваться не мешали Убьет и н ы х, а этих шлет в изгнанье .

Лицо мое свой прежний вид меняет, Но все ж, хоть и исполненный печали, Я слышу духов изгнанных рыданья .

Этот сонет не делится на части, так как раз­ деление делается только для того, чтобы открыть смысл разделяемой вещи: а так как в том сонете его зна­ ченье и смысл вполне ясны, он не требует разде­ ленья. Правда, что среди с л о в, выражающих смысл этого сонета, попадаются сомнительные выражения, на­ пример, когда я говорю, что Амур убивает всех моих духов и только духи зренья остаются живыми, хотя и вне своих орбит. И эту неясность невозмож­ но разъяснить тому, кто не был в такой степени вер­ ным Амуру, а для тех, кто верен, и без того ясно то, что скрывается в этих темных словах; поэтому не стоит разъяснять это сомнение; ибо мои слова были бы напрасными, или же излишними .

ГЛАВА XV .

После нового превращения моего мною овладела одна мысль, которая не хотела меня оставить и все снова возвращалась ко мне, а рассужденье мое было таково: если ты имеешь такой жалкий вид в присут­ ствии твоей донны то, зачем ищешь ты встречи с нею?

А если бы она обратилась к тебе с каким-нибудь вопросом, что бы ты ответил ей, предполагая, что ты свободно распоряжаешься всеми своими способностями, чтобы ей ответить. И на это другая смиренная мысль отвечала т а к : если бы я не утратил всех своих способностей, я был бы в состоянии ей свободно от­ ветить, я бы сказал ей, что как только я представляю себе ее дивную красоту, сейчас же мною овладевает желанье ее видеть. И это желанье так сильно, что убивает и разрушает в моей памяти все, что может быть против него, и поэтому прошлые страсти мои не мешают мне искать встречи с нею.

И я, движимый такими мыслями, решил сказать слова, в которых, извиняясь перед нею в такой дерзости, все же изла­ гаю ей все, что происходит со мною в ее присутствии, и тогда я написал такой сонет:

–  –  –

говорю о причине, по которой я избегаю близости моей донны, во второй говорю о т о м, что со мной происходит, когда я иду к ней. И эта часть начина­ ется словами: когда близ Вас я. И эта вторая часть еще делится на 5, по числу пяти различных сооб­ щений. В первой я рассказываю, что мне говорит А м у р, когда я нахожусь близко от нее. Во второй я объясняю состояние моего сердца по внешнему моему виду; в третьей говорю, что меня покидает всякая уверенность. В четвертой я объявляю грешным того, кто не покажет жалости ко мне, что было бы для меня большим утешением. В последней части я сообщаю, почему другие должны меня жалеть ради моего жалобного вида и печальных глаз. А этим видом м о и м, несчастным и убитым, я обязан шуткам моей донны, которая подвергла бы такой насмешке и т е х, кто увидел бы мои страданья. Вторая часть начинается словами: Лицо окраску сердца; третья: и мнится мне; четвертая: грешно тому; и пятая: что убивает .

ГЛАВА XVI .

Написав этот сонет, я задумал сказать еще четыре вещи о моем состоянии, которые, как мне ка­ залось, не были еще достаточно ясно выражены мною *) .

Первая из них состоят в т о м, что Амур часто и внезапно овладевал мною с такой силой, что во мне оставалась только одна мысль о ней; третья моя мысль была такая: когда в борьбе с Амуром я изнемогал, я шел весь бледный, чтобы увидеть мою донну, надеясь, что вид ее меня защитит в этой борьбе, забывая о т о м, что происходило со мною *) Это все те же мысли, которые изложены в сонете 8, непонятно почему поэту кажется, что он недостаточно ясно их выразил* .

при приближении моем к такому совершенству; чет­ вертая мысль была вот какая: это лицезрение меня не только не защищало, но, наоборот, совершенно уничто­ жало во мне остаток жизни. И вот тогда я написал сонет .

Сонет 9 .

Нередко так с собой я рассуждаю:

Амур наполнил жизнь мою тоскою Печаль томит меня и я не знаю, Кто из людей, как я скорбел душою .

Всю силу жизни сразу я теряю, Когда Амур овладевает мною, Один лишь дух живым я сохраняю, З а т е м, что Вами полон он одною .

Я помощи хочу и утешенья И жалкий весь, достоинства лишенный К Вам прихожу, моля об исцеленьи;

Когда же взор на Вас я поднимаю, Весь содрагаюсь *) бледный и смущенный И смерти лишь покорно ожидаю .

Этот сонетъ делится на четыре части, то в нем говорится о четырех вещах, и так как я о них уже рассуждал выше, то ограничусь указанием на то, где они начинаются .

И т а к, вторая часть начинается словами: когда А м у р ; третья: я помощи хочу; четвертая: когда же в з о р .

ГЛАВА XVII .

Написав эти три сонета, в которых я говорил с моею донной и ж е л а л, чтобы они поведали ей о моем состоянии, я решил замолчать, так как мне каза­ лось, что я достаточно ясно сказал о себе.

Но когда *) Здесь поэт употребляет более сильное выражение:

terremoto — т. е. землетрясение в сердце .

я перестал говорить с нею, то мне казалось подо­ бающим заняться иными вещами и более благородными, чем прежде. И так как причина этой перемены к новому очень интересна, то я скажу о ней насколько смогу, кратко .

–  –  –

И т а к, многие люди по виду моему поняли мою тайну; и случилось однажды, что некоторые донны, собравшись вместе, развлекались обществом друг друга; казалось сердце мое было им открыто, ибо каждая из них присутствовала при какой-нибудь моей неудаче. Когда я проходил мимо и и х, как будто влекомый судьбою, меня окликнула одна из этих благородных донн и та, которая позвала меня, была очень бoйка на я з ы к. А я, присоединившись к их обществу и убедившись, что моей благороднейшей не было среди н и х, ободрился и, приветствуя и х, с п р о с и л, что им от меня угодно .

Д о н н было много, из них некоторые смеялись, другие же смотрели на меня, ожидая, что я скажу .

Были также и такие, что разговаривали меж собою;

из н и х одна, обратив свой взор на меня, назвала меня по имени и молвила т а к : с какою целью лю­ бишь ты эту донну, если ты не можешь выносить ее присутствия? Ответь нам на это, так как цель такой любви должна быть какая-нибудь совсем особенная .

И когда она произнесла эти слова, не только она сама, но и в с е другие стали ожидать моего ответа. Тогда я им сказал т а к : Мадонны, целью моей любви был поклон моей донны, о которой вы думаете; в нем заключалось мое блаженство и конец всех моих же­ ланий. Но когда ей угодно было отказать мне в н е м, мой господин Амур, милостью свoeю, заключил все мое блаженство в другое, что уже не может быть от меня отнято .

Тогда донны начали разговаривать между собою, и как иногда мы видим, как падает дождь вместе с чистым снегом, т а к, казалось мне, исходили из yст их слова, смешанные со вздохами. Когда они поговорили меж собою немного, ко мне обратилась снова та донна, что сначала заговорила со мною, ска­ з а в : мы просим тебя открыть н а м, в чем заклю­ чается это твое блаженство .

И я, отвечая и м, молвил: в теx словах, какие прославляют мою донну *).

И она сказала:

Если ты говоришь правду, то те слова, которые ты уже с к а з а л, объясняя свое состоянье, сказаны тобою с другими целями * * ). И, задумавшись над этими словами, я со стыдом простился с ними. И дорогой говорил самому себе: если столько блаженства заклю­ чается для меня в т о м, чтобы восхвалять мою донну, почему же я говорил другие речи? И тогда я решил впредь говорить только то, что может служить похва­ лою моей благороднейшей; я много думал над этим и мне казалось, что я предпринял слишком высокую задачу для себя и не смел начать. Итак я оста­ вался несколько дней, желая сказать, а начать не смея .

ГЛАВА XIX .

К а к - т о раз я шел по дороге, вдоль которой текла прозрачная речка, и вдруг мне так захотелось говорить, что я начал думать, каким способом сде­ лать это. И я р е ш и л, что заговорить с нею подо­ *) Чисто провансальское понимание куртуазной любви к даме .

**) Это з н а ч и т, если ты хотел только прославлять свою донну, то не должен был жаловаться и выражать какое-нибудь неудовольствие по поводу своих мучений, как это было выражено в предыдущих с о н е т а х .

бает т а к, чтобы я сначала обратился к доннам во втором лице, и не ко всякой донне, а только к благородным * ). И тогда мой язык заговорил как будто движимый сам собою * * ) : О, донны, вы, что смысл любви узнали. С большою радостью я произ­ нес эти слова в уме своем, думая взять их за начало. И з а т е м, вернувшись в вышеназванный город и поразмыслив несколько дней, начал я канцону с таким заголовком, составленную таким способом, какой будет понятен ниже при ее разделении .

Канцона I ***) .

I. О, вы, постигшие любви значенье, Мадонны, говорить о донне милой, Хваля ее покуда хватить силы, И душу облегчить хочу я с Вами .

Когда о донне мыслю я, в волненьи, Амур так сладостно владеет мною;

Не будь я полон робостью такою, Я б мог любовь зажечь в сердцах словами .

Не оскорблю вас гордыми речами, И не сробею низко я душою, Но с подобающею простотою О ней, достойнейшей, мадонны, с вами, Любовь познавшими, а не с другими Я поделюся мыслями моими .

II. К Божественному Разуму взывает На небе Ангел: «чудеса свершая, Живет на свете, о Господь, святая *) Т. е. к таким доннам, которым понятен смысл любви, а любовь поселяется только в благородном сердце, как гласить сонет 10 .

**) Сам собою — что значит вдохновляемый Амуром .

***) Эта канцона была первым печатным произведением Данте и сразу поставила его в ряды 8 наиболее знаменитых поэтов того времени. Музыку на нее написал Казелла, друг Данте .

Одна душа, сияя чистотою .

И небо, где ее лишь не хватает, Зовет ее; моленье воссылая Создателю и к милости взывая, Исполнено надеждою святою» .

И речью Бог ответствовал такою:

О милые, вы ждать должны в молчаньи Надежду *) вашу; в том мое желанье, Чтоб тот **) мадонну видел пред собою,

И в ад сойдя, чтоб грешникам ответил:

Я на земле святых надежду встретил .

III. Для неба предназначена мадонна .

Я воссылаю ей свои хваленья И говорю: оставив все сомненья, Иди за ней; т а м, гдe она ступает, На души низких шлет Амур студеный Мороз и погибает дума злая .

Кто на мадонну взоры поднимает, Иль станет лучше или умирает, Но кто ее достоин лицезренья, Тот власть мадонны чувствует душою, И наслаждаясь радостью святою, Прощает все, исполненный смиренья .

Мадонна даром Божьим обладает, Кто с ней поговорил, беды не з н а е т .

IV. Сказал А м у р : такою чистотою И прелестью из смертных кто сияет?

Он смотрит на нее и так р е ш а е т :

То чудо Бог послал нам в утешенье .

Как жемчугом, нежнейшей белизною Ей бледность ***) легкая лицо покрыла .

Природа совершенство в ней явила, *) Т. е. Беатриче. **) Данте .

***) Поэт неоднократно говорит о бледности, это цвет любви, цвет состраданья, цвет печали .

Чтоб дать красы живое воплощенье .

И духи пламенной любви исходят Из глаз ее, мгновенно поражая Того, кто взор на донну поднимая, Их в сердце трепетном потом находит .

Запечатлен Амур в улыбке милой Ей пристально глянуть в лицо нет силы *) .

Моя канцона, путь твой направляю Я к доннам т е м, лети туда послушно .

Амура дочь, ты так легка, воздушна И сам тебя я воспитал такою .

Ты им скажи: мадонны, умоляю, Mне укажите путь, я с порученьем К той послана, кому несу хваленья .

И если вдруг сробеешь ты душою, Не оставайся с низкою толпою, Найди достойных мужа или донну, Дорогу показать проси с поклоном, И к донне поспеши дорогой тою .

И, увидав Амура, будь готова Амуру за меня замолвить слово .

Эту канцону для того, чтобы ее лучше поняли, я раз­ делю более искусно, чем все предыдущие и сделаю из нее три части: первая часть составляет вступление к последующим словам, вторая заключает в себе то, что я имел намерение рассказать, третья является как бы подчиненной — предыдущим словам. Вторая начи­ нается т а к : к Божественному Разуму, третья: моя канцона. Первая часть делится на четыре: в первой я объясняю, с кем я хочу говорить о моей донне и почему;

во второй — рассказываю каким кажется мне ее благо­ родство, когда я о нем думаю и как бы я говорил об этом, если бы не терял смелости; в третьей говорю как *) Как на солнце, ибо она совершенна и прекрасна, как солнце .

бы я сказал, если бы не был охвачен радостью, в чет­ вертой я повторяю, к кому я обращаюсь и почему рассу­ ждаю именно с ними. Вторая часть начинается словами:

когда Мадонне шлю; третья: не оскорблю; четвертая: лю­ бовь познавшими. Потом со словами: к Божественному Разуму, я начинаю повествовать о моей донне и эту часть я разделяю на 2. В первой я говорю, что именно о ней говорят на небе; во второй — что о ней думают на земле, такими словами: для неба предназначена. Эта вторая часть разделяется еще на 2. В первой я говорю о благо­ родных качествах ее души, перечисляя некоторые ее действия и способности, проистекающие из ее души, во второй — говорю о благородных свойствах ее тела, пе­ речисляя некоторые ее прелести, т а к : сказал о ней Амур. Эта вторая часть подразделяется на 2. В первой говорю о некоторых прелестях ее, которые нахожу во всем ее существе, во второй ч а с т и говорю о тех прелестях, которые нахожу в отдельных частях ее су­ щества, т а к : ее глаза .

Эта вторая часть делится на две: в одной говорю о г л а з а х, как об источниках любви, второй, — об у с т а х, как о цели Амура. И чтоб здесь не могло возникнуть никакой порочной мысли, *) я напоминаю читателю то, что написано выше, а именно: привет той донны, который состоял в движении ее уст — был целью всех моих желаний, пока я получал его .

Потом, когда я говорю: канцона моя, я прибавляю одну строфу, как бы подчиненную другим двум и в ней я сообщаю, чего хочу от этой канцоны. Но так как эту последнюю часть очень легко понять, то я не буду трудиться разделять ее. Я знаю, что для того, чтобы со­ *) Это з н а ч и т : Данте ни одной минуты не х о ч е т, чтоб по­ думали будто он мечтает о поцелуе. Действия — operationi — ее уст — только два: смех и речь, которые делают чудеса, застав­ ляя людей перерождаться .

всем раскрыть смысл этой канцоны, следовало бы упот­ ребить еще более мелкое деление; но если кто не имеет столько ума, чтобы уразуметь все и по тем разделеньям, которыя я уже сделал, мне будет приятно, если он совсем ее оставит в покое, так как я боюсь, что уже слишком многим я поведал смысл ее теми поясненья­ ми, какая я сделал, если предположить, что многие смогут ее прочесть .

ГЛАВА XX .

После того, как эта канцона распространилась среди людей, так что каждый из друзей моих мог ее услы­ шать, им захотелось попросить меня объяснить, что такое любовь. Вероятно после тех с л о в, которые они услышали, они возымели незаслуженную надежду на это .

И я подумал, что после тех моих слов было бы хоро­ шо поговорить вообще о любви и еще я подумал, что друзьям надо служить и решил сказать стихи, в ко­ торых я буду трактовать о любви, и вот я написал сонет .

–  –  –

*) Il saggio мудрец — Гвидо Гвиничелли. Savi — называет Данте всех знаменитых поэтов древности и своего времени .

Речь идет о знаменитой канцоне Гвидо, в которой он высказывает свое credo, легшее в основу Dolce stil nuovo: Al cor gentil ripara sempre Amore, — Благородному сердцу присуща любовь, как веселые птички зеленому леcy .

Лишь только красота достойной донны Пленила в з о р, как сердце вдруг забьется Желаньем сильным малого предмета, И до того желанье длится это, Покуда дух любовный не проснется .

Бывает так и с донною влюбленной .

Этот сонет делится на 2 части. В первой я говорю об Амуре, в чем его сила, во второй — как та сила про­ является в действии.

Вторая часть начинается т а к :

лишь только красота. Первая же делится на 2. В первой — объясняю, в чем заключается сила любви, во второй говорю, как предмет любви и сила ее проявляют себя в действии и как одно хранит другое, как форма ма­ терию. Вторая начинается так: когда Амур; потом, когда я говорю: лишь только красота, рассказываю, как эта сила проявляется в действии, сначала в мужчине, потом в донне, т а к : бывает так же .

ГЛАВА XXI .

После того, как я в вышеназванных стихах говорил о любви, пришло мне желанье сказать в похвалу моей благороднейшей слова, в которых я показал бы, как пробуждается его эта любовь и как просыпается она не только т а м, где спит, но и т а м, где ее нет в возможности и она, чудесным образом действуя, заставляет любовь явиться. И я написал сонет .

–  –  –

Воспеть ее мне помогите, донны .

На сердце нежность, в мыслях умиленье Рождается у т е х, кто ей внимает .

Б л а ж е н, кто в первый раз ее встречает, Улыбки краше не видали люди .

Ни выразить восторга нет уменья, Ни рассказать об этом новом чуде .

Этот сонет имеет три части. В первой я рассказываю, как эта донна приводит в действие любовную силу при посредстве благороднейших очей своих. А в третьей рассказываю, как она это делает при посред­ стве своих благороднейших у с т.

А между этими двумя частями заключается маленькая частица, которая как будто просит помощи у первой и у третьей части словами:

воспеть ее. Третья начинается т а к : на сердце. Первая делится на три: в первой я рассказываю, как все на что она посмотрит, делается от ее благородства лучше, а это значит, что Амур входит туда, где его не было. Во второй говорю о т о м, как благородно она распоряжается в их сердцах. Вторая начинается: когда проходит;

третья: трепещет всякий. Когда затем я говорю: помогите мне донны, я даю понять, с кем я намерен говорить, взывая к доннам, чтобы они помогли мне почтить мою донну, потом, когда говорю: на сердце нежность, я пов­ торяю то, что было уже сказано в первой части о первых двух деяньях ее у с т ; первое из них — ее сладчайшая речь, а другое — ее удивительный с м е х. Я не говорю об этом последнем, как он действует на сердца людей, потому что память не в состоянии удержать ни этот с м е х, ни его действия .

ГЛАВА XXII .

После этого прошло немного дней (как угодно было Господу Славы, который Сам пошел на смерть), тот кто быль родителем всего чудесного, что заключалось в благopоднейшей Беатриче, уйдя из этой жизни, отошел к Славе Вечной. Такое исчезновение очень горестно для тех, кто останется здесь, когда те друзья покойного, а какая же дружба может быть теснее, чем любовь доб­ рого отца к доброму сыну или хорошего сына к хорошему отцу. А эта донна была добра в высшей степени, а ее отец (как верят многие и это поистине т а к ) был также добр в высокой степени *); ясно отсюда, что донна эта была исполнена горячей скорби!

И как было в обычае того города, чтобы при печаль­ ном событии таком — собирались донны с доннами и мужчины с мужчинами, мгогие донны сошлись т а м, где горько плакала Беатриче. И я в и д е л, как многие из н и х, возвращаясь от нее, говорили об этой благород­ нейшей и рассказывали, как она горевала. И между прочим они сказали такие слова: поистине, она плачет т а к, что т о т, кто увидел бы ее, должен бы был умереть oт состраданья. Донны прошли и я остался в такой тоске, что слезы омывали мое лицо и я много раз под­ нимал руки, чтобы закрыть ими глаза. И если бы я не желал еще что-нибудь услышать о ней (так как я нахо­ дился в том месге, где проходила большая часть д о н н, что были с нею), я бы спрятался сразу, как только слезы овладели мною .

И пока я оставался т а м, проходили мимо меня еще донны и рассуждали т а к : кто из нас когданибудь будет снова веселым после того, как мы слышали жалобы этой донны. И шли за этими другие, говоря: т о т, что здесь стоит, плачет т а к, как будто бы он ее видел такою, как мы ее видали. И другие вслед за ними гово­ рили обо мне: Видите этого человека. Он перестал по­ ходить на самого себя, так он изменился .

И так проходили донны и я слушал их разговоры обо мне, как я здесь рассказал об э т о м. И размышляя *) Фолько Портинари, отец Беатриче умер в последний день года 1289 и по преданью славился благотворительностью .

о т о м, я решился сказать слова, для которых имел полное основание, и этими словами выразить все, что я слышал об этой донне. И так как я охотно бы спросил и х, если бы это не послужило мне в порицанье, я решился сделать т а к, как будто я их спрашивал, а они мне отвечали. И написал я два сонета. В первом я вопрошаю их т а к, как мне хотелось это сделать, а во втором я пересказываю их ответ, заимствуя все, что я слышал от н и х, как будто бы они мне отвечали .

Первый начинается т а к : Откуда так уныло, а второй:

ты тот ли .

Сонет 12 .

Откуда так уныло и в молчаньи, Потупив в з о р, печальный и убитый, Идете вы и бледностью покрыто Лицо у в а с, как цветом состраданья .

Вы нашей донны видели терзанья, Она любви слезами вся омыта, Пусть ваши мысли будут мне открыты .

Я сердцем чувствую ее страданья .

Из дома скорби вы сюда явились .

Молю я вас теперь побыть со мною И не таить, ч т о б с нею не случилось .

Я вижу взор ваш отягчен слезою, Смущен ваш в и д, лицо все изменилось И сердце замерло во мне с тоскою .

Этот сонет делится на 2 части. В первой я молю и спрашиваю этих донн, от нее ли они приходят, говоря и м, что я предполагаю это, так как oни возвращаются такие облагороженные. Во втором я прошу и х, чтоб они мне рассказали о ней.

Вторая начинается словами:

из дома скорби .

Сонет 13 .

Ты тот ли, что беседовал порою О донне нашей с нами так смиренно?

С ним голосом ты сходен несомненно, Но обладал он внешностью иною .

О чем рыдаешь ты с такой тоскою, Что все тебя жалеют неизменно .

Или, увидев слезы той блаженной, Не можешь тайно ты скорбеть душою .

Оставь идти нас слезы лить в печали;

(Тот грешен, кто несет нам утешенье) .

Мы скорбные слова ее слыхали, Мы видели и слезы и терзанья .

И люди те, что видеть их желали, Упали бы, наверно, без дыханья .

Этот сонет делится на 4 части, следуя четырем объяснениям, которые давали донны в ответ мне. Но так как все они достаточно ясны, то я не буду рассказы­ вать их смысл, ограничусь только обозначеньем и х .

Вторая начинается словами: о чем рыдаешь ты; третья:

оставь идти н а с, четвертая: мы видели .

ГЛАВА XXIII .

Через несколько дней после этого некоторая часть моего существа была охвачена болезнью мучительной и много дней я непрерывно страдал от жестокой боли;

болезнь эта привела меня к такой слабости, что я упо­ добился тем, которые совсем не могут двигаться. И вот на девятый день, когда я испытывал невыносимые страданья, мне пришла в голову мысль о моей донне .

И когда я думал о ней, я возвратился мыслью к ничтож­ ной жизни своей — и видя, как хрупка она даже тогда, когда я бываю здоров, я начал плакать про себя о такой печали. И вздыхая тяжко, говорил сам себе: неизбеж­ но должно случиться, что моя Беатриче тоже умрет. И тогда меня охватила такая глубокая тоска, что я закрыл глаза и мучаясь, как охваченный бредом, я грезил об этом и вот, как только я отдался во власть своему во­ ображению, перед мною предстало виденье в образе не­ которых женщин с распущенными волосами, которые мне говорили, и ты умрешь. И после этих женщин я увидел множество л и ц, ужасающих на взгляд, которые мне говорили: ты у м е р. И т а к, блуждая в образах фантазии своей, я дошел до того, что не помнил, где я нахожусь; и казалось мне, что я вижу женщин просто­ волосых и плачущих; oни шли по дороге, необыкновен­ нo печальные и казалось мне, что солнце потемнело т а к, что стали яркими звезды и как будто они плакали, и пти­ цы, летящие по воздуху, падали мертвыми, и слышался грохот сильнейшего землетрясения.

И я, дивясь такой фантазии своей и сильно перепуганный увидел в вообра­ жении друга своего, который явился ко мне, чтобы сказать:

разве ты не знаешь, твоя чудесная донна рассталась с здешним миром. Тогда я начал жалобно плакать, и не только в воображении плакал я, но и на самом деле лицо мое было орошено подлинными слезами, И я взгля­ нул на небо и показалось мне, что я вижу там множе­ ство ангелов, которые возвращались на небо и перед ними я заметил маленькое облачко снежно-белое. И казалось мне, что ангелы торжественно пели и я расслы­ шал слова той песни: Осанна в вышних; и более я ничего не п о н я л. И тогда мое сердце, в котором было столько любви, сказало мне: п о и с т и н е верно то, что донна наша лежит мертвая. И тогда я пошел взглянуть на тело, в котором заключалась благороднейшая и бла­ женная душа. И так силен был бред моей фантазии, что я увидел эту донну мертвой. И видел я, как жен­ щины покрыли голову ее белым покрывалом, и лицо ее казалось исполненным такого смиренья, что, казалось, она говорила: я вижу источник мира. И при этом ви­ деньи я исполнился таким смиреньем, глядя на нее, что, взывая к смерти, сказал такие слова: Сладчайшая смерть, приди ко мне, не будь ко мне жестокой, ты должна быть благородной, если ты водворилась в таком месте; приди ко мне, я так страстно тебя желаю и ты видишь, что я уже ношу цвет твой. И когда я посмотрел на все пе­ чальные обряды, которые совершаются над телом усоп­ шей, я вернулся в свою комнату и там сидел и смотрел на небо. И так сильно владело мною воображение, что я, рыдая, начал говорить по-настоящему: о, прекрасная душа, сколь блажен т о т, кто тебя видит .

И когда я говорил эти слова с горестным рыдань­ ем и звал: смерть, придти ко мне, молодая и прекрасная донна, которая находилась около моей постели, думая, что и слова мои и слезы вызваны были моими страданьями от болезни, со страху начала плакать сама. И другие донны, которые были в комнате моей, подбежали ко мне, иривлеченные ее плачем и удалили от меня ту, которая соединена была со мною теснейшими узами крови. Oни подошли ко мне, чтобы разубедить меня, думая, что я сплю и говорили мне: проснись, не спи больше, и не пе­ чалься. И когда они говорили т а к, бред мой внезапно прекратился в ту минуту, когда я хотел сказать: о Беатриче, будь ты благословенна. И я уже сказал о Беат­ риче..., когда, придя в себя, открыл глаза свои. И я у в и д е л, что был обманут, и когда я произносил это слово, голос мой был такой хриплый от рыданий и с л е з, что донны эти не могли меня услышать и понять. И я был охвачен стыдом, но никакие нежные уговоры и увещевания не заставили меня им открыться.

И когда они меня видели, они говорили: он кажется мертвым и между собою решили: попробуем его угешить; и говорили мне много слов утешения и спрашивали меня, чего я так испугался? И я, наконец, немного успокоившись и убе­ дившись в обманчивости своего виденья, ответил и м :

я расскажу в а м, что со мною было. Тогда я начал с самого начала и до конца, я рассказал им все, что видел, умолчав, лишь об имени этой благороднейшей. И потом оправившись от болезни своей, я решил рассказать все, что со мною произошло, так как мне казалось, что всем будет приятно послушать это, и я написал эту канцону .

КанцонаII .

Наполнили живейшим состраданьем Прелестную и молодую донну, Что там была, где смерть я з в а л, стеная, Очей моих печаль, мои терзанья, Мой тяжкий бред и горестные стоны .

И в страхе стала слезы лить, рыдая .

И донны все, что были рядом с тою, Решили увести ее поспешно От скорби безутешной .

Потом будить меня все принялися, Mне говоря: проснися!

О чем рыдаешь ты с такой тоскою?

Тут прекратился разом бред мой сонный И я проснулся с именем мадонны .

II .

Но им не слышен был мой голос скорбный, Охрипший и от слез и от волненья, И имя то лишь в сердце прозвучало .

А я, Амуру властному покорный, Весь бледный от стыда и от смущенья, Лицо свое к ним обратил устало .

Оно весь прежний вид свой изменило, И чудилось в нем смерти приближенье .

Он жаждет утешенья, Меня жалея, донны размышляли,

И снова вопрашали:

Что видел ты, что так тебя смутило?

И я ответил и м, придя в сознанье:

Послушайте мое повествованье .

III .

Мой ум был занят думою такою:

Как быстротечна наша жизнь земная, Амур заплакал в сердце безнадежно, Душа моя исполнилась тоскою, И я подумал, горестно вздыхая, Ведь, смерть мадонны тоже неизбежна .

Печален стал тогда мой дух смятенный, Глаза усталые свои смыкая И мыслию блуждая В мечтах, с р е д и печальных сновидений, И горестных волнений, Я был охвачен скоро бредом сонным .

И донны гневно предо мной предстали, Умрешь и ты, они мне повторяли .

IV .

И неожиданными чудесами Мой ум был поражен в видении сонном .

В местах нездешних предо мной предстали В слезах, с распущенными волосами Скорбящие, неведомые донны И шли, палимы стрелами печали .

И видел дальше я, как понемногу Померкло солнце, звезды засияли И все они рыдали .

И падали все птицы без движенья Под гром землетрясенья .

И кто-то бледный мне промолвил строго:

К тебе не долетали вести эти?

Прекрасной донны больше нет на свете .

V .

И взор свой отуманенный слезою, Я поднял к небу: белых, словно манна, Увидел ангелов; они летели И облачко имели пред собою;

И как казалось мне тогда: Осанна!

Те ангелы ликующие пели .

Амур с к а з а л : я от тебя не скрою, Пойдем туда мы, где лежит мадонна .

И бред мой сонный Мне показал, где доннa почивала .

Прозрачным покрывалом Ее одели донны предо мною .

Она ж, лицом смиренье выражая, Как будто молвила: покой нашла я .

VI .

Смиренным стал я, просветлел душою, Когда увидел, сколько в ней смиренья .

И молвил: смерть, ты стала благосклонной, Исполнилась невольно добротою, Лишилась сразу злобы и презренья С тех пор как овладела ты мадонной .

И стал желать я смерти, к ней взывая:

Я твой, о смерть, я сходен стал с тобою, К тебе стремясь душою .

Я удалился, был конец обрядам .

И проникая взглядом Небесный свод, с к а з а л : душа святая, Блаженны люди, что тебя видали .

Тут, донны, вы мой сонный бред прервали .

Эта канцона делится на 2 части. В первой я говорю, обращаясь к неизвестному лицу, как я был пробужден oт обманчивых грез некоторыми доннами. И как обещал им рассказать о них. Во второй я рассказываю об этом. Вторая начинается словами: я размышлял .

Первая часть делится на 2: в первой я говорю о том, что говорили и делали некие донны и особенно одна из н и х, видя меня в бреду раньше, чем я пришел в чувство .

Во второй я рассказываю, что они говорили мне, когда я перестал бредить, и эта часть начинается т а к : но им не слышен б ы л. Потом, когда я говорю: я размышлял — я рассказываю, как я им сообщил о моем виденьи .

А в той последней заключено еще 2 части. В первой я рассказываю по порядку все свое виденье, во второй, дойдя до того мгновенья, как они меня позвали, благо­ дарю их в заключенье.

И эта часть начинается словами:

т у т, донны, вы.. .

ГЛАВА XXIV .

После этого обманчивого виденья моего случилось т а к, что я однажды сидел где-то задумавшись и вдруг почувствовал, что в сердце моем начался трепет, как бывало со мною в присутствии моей донны, и тогда предо мною предстал в виденьи А м у р ; он ш е л, ка­ залось, оттуда, где находилась моя донна, и словно гово­ рил весело в моем сердце: подумай о т о м, чтобы бла­ гословить день, когда я овладел тобою, ибо ты должен это сделать. И поистине мне казалось, что сердце мое исполнилось такой радости, как будто это было не мое сердце и стало оно совсем и н ы м. И вскоре после этих с л о в, которые сердце сказало мне от имени Амура, я увидел, что ко мне приближалась благородная донна замечательной красоты, которую очень любил мой луч­ ший д р у г. Имя этой донны было Джиованна, но ради ее красоты, как думают, ей дали названье: Primavera (вес­ ­а) и так она и звалась .

И следом за нею я увидел прелестную Беатриче .

Эти донны прошли близко от меня одна за другою и ка­ залось мне, что Амур сказал в сердце моем т а к :

эта донна называется Primavera (т. е. идущая впереди);

за то только, что сегодня прошла таким образом, я за­ ставил того, кто дал ей это имя, назвать ее так — Primavera, что значить идущая впереди *) в тот день, когда Беат­ риче предстанет в воображении своего верного. И если подумать об ее первом имени, — оно говорит то, что и Primavera, потому что имя ее Джиованна происходит от того Иоанна, который был предшественником Света Истинного, когда он говорил: Я глас вопиющего в пустыне, приготовьте путь Господу. И потом, казалось мне, я услышал другие слова: кто хотел бы тонко об­ судить дело, тот мог бы назвать Беатриче Амуром за то сходство, которое она имеет со мною. И я потом, размышляя об этом, решил написать в стихах дру­ гу моему, умалчивая о т о м, о чем следует молчать, т. к .

я полагал, что сердце его еще было увлечено красотой этой прелестной — Primavera. И я написал такой сонет .

Сонет 14 .

Я чувствовал, как в сердце пробудился От сна глубокого мой дух влюбленный И предо мной, весельем оживленный, Неузнаваемый, — Амур явился .

Весь радостью и смехом озаренный, Воздай мне честь, ко мне он обратился .

Я поглядел в ту сторону смущенно Откуда он недавно появился .

И монна Биче с монной **) Ванной рядом Навстречу мне оттуда шли спокойно, Два редких чуда людям для примера .

Амур сказал мне, их окинув взглядом:

*) Джиованна, или Монна Ванна — возлюбленная Гвидо Ка­ вальканти. Он воспевал ее под именем Примаверы, она как раз та Монна Ванна, о которой говорится в знаменитом сонете Данте: Guido, vorrei .

**) Монна, — сокращенная мадонна. Это единственное указание на то, что Беатриче была замужней женщиной. Биче, сокращенное Беатриче .

Та первая зовется «Примавера», Другая же «Амуром» быть достойна .

Этот сонет имеет много частей. В первой гово­ рится о т о м, как я почувствовал в своем сердце пробуждение обычного волнения и как Амур явился предо мной издалека, исполненный веселья. Вторая часть повествует о т о м, что говорил Амур в моем сердце и каким он мне показался. Третья говорит о т о м, как я, побыв с моим господином некоторое время, уви­ дел и услышал некоторые вещи. Вторая часть, начи­ нается словами: я посмотрел туда. Третья часть делится на 2: в первой я говорю о т о м, что я у в и д е л, во второй о т о м, что я услышал и она начинается словами: Амур сказал мне .

ГЛАВА XXV .

Здесь может усомниться всякий, кто способен от­ крыто заявить о своих сомненьях, в т о м, что я сказал об Амуре, как будто бы он был вещью в себе и не только духовной субстанцией, а также субстанцией физи­ ческой (телесной). Но это на самом деле ложно, так как Амур не есть сама субстанция, но только свойство суб­ станции. А что я говорю о н е м, как будто бы он был телом и еще человеческим (мужчиной), явствует из трех вещей, которые я о нем говорю. Я заявляю, что я увидел его идущим и з д а л е к а и так как «идти» го­ ворят о т о м, кто движется в пространстве (а движется в пространстве, по Философу *), только тело), ясно, что я предполагаю Амура т е л о м. Ещe я сказал о н е м, что он смеялся и также говорил; такие вещи подходят только к человеку, особенно с м е х ; и выходит опять, что я считаю Амура человеком .

Чтоб пояснить это т а к, чтобы было понятно в на­ *) Фипософ — Аристотель, дошедший до средних веков и пользовавшийся большою популярностью .

стоящее время, надо вспомнить прежде всего, что в преж­ ние времена не было поэтов любовных на народном языке, но были только поэты любви, писавшие по латыни .

И у нас, говорю я, быть может также, как у других народов, случалось, и теперь случается, что как в Гре­ ции об этих вещах трактовали не народные поэты, а ученые. Не так много лет прошло с тех п о р, как появились эти итальянские поэты; говорить рифмами поитальянски то же, что писать латинские стихи с соответ­ ствующими изменениями .

И знаком того, что прошло с того мало времени, является то, что если бы мы стали искать и в языке ос и в языке si * ), мы не найдем там вышесказанного от настоящего времени за пятьдесят лет н а з а д. И причина, по которой некоторые грубые поэты прославились, та, что они были первые, пи­ caвшиe по-итальянски! И первый, кто начал говорить стихи, как народный поэт, был побуждаем к тому желаньем быть понятным донне, которой трудно было понять латинские стихи. И это сказано против тех, кто пишет в романах не о предметах любовных .

Таким образом тот способ слагать стихи был изобретен для того, чтобы говорить о любви. Итак поэтам принадлежит большая свобода в слове, чем прозаикам, и эти поэты рифмованных стихов ни что иное, как народные поэты, а поэтому справедливо и ра­ зумно предоставить им большую свободу в выражень­ я х, чем другим, говорящим на народном языке .

З н а ч и т, если какая-нибудь риторическая фигура позволена *) Язык ос — провансальский, si — итальянский. Древние пи­ сали стихи без рифмы, сковывая их метром и ритмом. Роман­ cкие народы стали употреблять рифмы. Первый провансальский поэт — Вильгельм — Пуатье жил в начале 12 века, за 2 века до Данте. Очевидно Данте знал позднейших провансальских ли­ р и к о в, живших за 50 лет до него. Говоря о «грубых п о э т а х », Данте имеет в виду целый ряд рифмотворцев очень с л а б ы х, имевших успех временный, лишь как первые поэты на итальян­ ском языке .

поэтам вообще, то она позволена и этим стихотворцам .

И если мы видим, что поэты говоряг с неодушевлен­ ными предметами, как будто у них есть разум и чув­ ства, пускай говорят так и не только правду, но и вы­ мысел. Это значит, что они могут говорить о в е щ а х, которых нет, как будто они говорят, и что многие свойства субстанции говорят т а к, кaк будто они были самой субстанцией и человеком .

Подобает стихотворцу поступать т а к, но не без основания, которое должно быть пояснено в прозе. Что поэты говорили именно т а к, как я сейчас р а с с к а з а л, — видно уже у Виргилия, который утверждает, что Юнона, богиня враждебная троянцам, так обращается к Эолу, повелителю ветров в первой песне Энеиды: AEole,

namque tibi etc. и этот бог отвечает ей т а к :

Tuus, о regina, quid optes Explorare labor; mihi jussa capessere fas est .

Устами этого самого поэта неодушевленный предмет говорит одушевленному в третьей песне Энеиды т а к :

Dаrdаnidае duri est .

У Лукана говорит предмет одушевленный неоду­ шевленному т а к :

Multum, Roma, tamen debes civilibus armis .

У Горация человек говорит со своею ученостью как бы с другим лицом, и не только эти слова суть слова самого Горация, но он приводит слова доброго Гомера в своей поэтике: Dic mihi, Musa, virum etc .

У Овидия говорит Амур, как человеческая лич­ ность, в начале книги, которая носит название: Средства Любви, — т а к : Bella mihi, video, bella parantur, ait .

И таким образом ясно должно быть все тому, кто сомневался в этом месте моей книжки .

Но чтобы плоxиe поэты не почерпнули отсюда неко­ торой дерзости, скажу, что ни поэты не должны так го­ ворить без основания, ни рифмотворцы, если они не име­ ют достаточного повода, чтобы говорить т а к ; потому что очень стыдно было бы тому, кто, скрыв вещи под риторическим одеянием и фигурою, будучи спрошен­ н ы м, не сумел бы обнажить свои слова от подобного покрова, так чтобы стал понятным их прямой с м ы с л .

А это мне и моему лучшему другу хорошо известно о некоторых, которые пишут глупые стихи .

ГЛАВА XXVI .

Эта благороднейшая донна, о которой говорилось раньше, так привлекала всех людей, что когда она про­ ходила по улице, люди бежали за нею, чтоб только взгля­ нуть на нее, и это радовало меня необычайно. И когда она приближалась к кому-нибудь, тот чувствовал в серд­ це своем столько благоговения, что не смел поднять на нее глаза или ответить на ее поклон, и многие, испытавшие это, могли бы быть свидетелями для т е х, кто не верит *). Увенчанная и одетая смиреньем, она шла, не показывая никому тщеславия от того, что видела и слы­ шала. Mнoгиe говорили, когда она проходила мимо: это не женщина, это один из прекраснейших Ангелов небесных. А другие говорили: это чудо! Благословен Господь, творящий так чудесно. А она была так пре­ лестна и полна очарованья, что те, кто смотрел на нее, чувствовали в сердце своем нежность такую чистую и сладостную, что и выразить не умели; и не было никого, кто бы прежде, чем посмотреть на нее, не вздохнул бы .

Это и другое многое чудесным образом от нее и с х о д и л о .

И я, размышляя о всем этом, захотел снова встать на путь прославления ее и решил сказать слова, в ко­ *) Не веритъ в те чудесные свойства Беатриче, которые производили в сердцах людей при взгляде на нее благодетель­ ную перемену .

торых я бы мог дать понять о всем чудесном, что oт нее исходило, чтобы не только те, кто мог ее непо­ средственно видеть, но и другие знали о ней то, что я выражу в этих своих словах. И я написал такой сонет .

Сонет 15 .

Чиста и благородна моя донна, Невольно взоры клонит перед нею, От робости и трепета немея, Кто удостоится ее поклона .

Одетая смиреньем, неуклонно Она идет дорогою своею .

Чтоб чудо на земле явить живее, Она сошла на землю с небосклона .

И в з о р, чудесной красотой пленeнный, Блаженство прямо в сердце посылает, Тот не поимет, кто сам не испытает, И уст ее сладчайших дуновенье Исполнено любовного томленья .

Вздыхай! твердит оно душе смятенной .

Этот сонет так просто понять, имея в виду все то, что я рассказал раньше, что для него не нужно ни­ каких делений и потому я оставляю его т а к .

ГЛАВА XXVII .

Моя донна преисполнена такой гpaции, что не только она сама была всеми хвалима и почитаема, но через нее удостоились похвал и почитания многие другие. И я, видя это и желая сделать это известным т е м, кто, не видел, решил сказать такие слова, в которых все это было бы ясно выражено и написал тогда другой сонет, кото­ рый начинается словами: кто средь донн других; в нем говорится, как ее благородство действует на д р у г и х, как это станет ясно из его подразделений .

Сонет 16 .

Кто среди донн других ее встречает, Исполнен радости и восхищенья, Тот на мадонну взоры поднимая, Создателю невольно шлет хваленья .

Имеет силу красота такая Рождать в сердцах людей лишь умиленье, В них зависти к себе не возбуждая;

И благородством, верой и смиреньем Одетые, они идут за нею .

И не одна мадонна так прелестна, — Становятся достойньми хваленья Bсе те, кого мы видим рядом с нею;

Припоминая взор ее чудесный, Вздыхают все от сладкого томленья .

Этот сонет имеет три части: в первой — я говорю, среди каких людей эта донна кажется иаиболее чудес­ ной; во второй — как благодетельно ее общество; в тре­ тьей говорю о т о м, каким образом она влияет на лю­ дей. Вторая начинается т а к : кто на мадонну; третья— т а к : имеет силу.

Эта последняя часть делится на три:

в первой я говорю о т о м, что она вызывает в доннах, т. е. что происходить в них самих; во второй я говорю о т о м, что она вызывает в них для других; в треть­ ей я рассказываю о т о м, что не только с доннами, но и со всеми людьми происходит и не только в ее при­ сутствии, но и при воспоминании о ней. Вторая начинается т а к : и благородством; третья: все те, кого мы .

–  –  –

Вскоре после этого, я как-то размышлял обо всем, что было сказано мною в предыдущих сонетах; и я у в и д е л, что в них я не сказал о т о м, что происходит в настоящее время со мною и это показалось мне недо­ статком моих стихов и я решил тогда сказать такие слова, в которых выражалось бы все то, что со мною делается под влияньем моей донны и какое действие производят на меня ее достоинства.

И думая, что я не смогу передать этого в коротком сонете, начал я тогда канцону такую:

Отрывок канцоны *) .

Давно владел Амур душой моею, Я исполнял его все повеленья .

Но раньше власть его была — мученье .

Теперь всем сердцем я его лелею!

Когда ж, ему покорный, я слабею И духи все трепещут от волненья, Я исполняюсь сладости томленья, В лице меняюсь сразу и бледнею .

И так Амур, душой овладевает, Что только вздохи из груди смятенной Прелестнейшую донну Красноречиво молят о спасеньи .

И я всегда пред этим взором чудным Робею т а к, что и поверить трудно .

ГЛАВА XXIX .

Quomodo, sedet sola civitas plena populo! facta est, quasi vidua domina gentium **) .

Я работал еще над этой канцоной и только что окончил приведенную выше строфу, когда праведный Бог отозвал эту прелестнейшую, чтоб она блистала под знаменем благословенной Царицы Maрии, чье имя *) Этот отрывок мог бы считаться сонетом по форме и расположению рифм, если бы не 11-й стих — трехстопный .

**) Как пуст стал г о р о д, наполненный людьми. Вдовою стала царица н а р о д о в. Плач Иеремии, I, I. В главе 31 автор го­ в о р и т, что он поместил сюда стих Иеремии, как введение в новое повествование, кот. следует п о т о м .

с таким благоговением произносили уста блаженной Беатриче. Пожалуй, следовало бы теперь рассказать о т о м, как она покинула н а с, но я не хочу говорить об этом по трем причинам: во-первых, это не относится к моим планам, если мы хотим придерживаться того введения, которым начинается эта книжечка; во-вторых, если бы даже это и совпадало бы с моими планами, мое перо не смогло бы подобающим образом описать все это; втретьих, если бы даже и то и другое было возможно, не подобает мне повествовать об э т о м, потому что, рас­ сказывая, я должен был бы хвалить самого себя (а это стыдно и недостойно для всякого, кто так делает), и поэтому я предоставляю изложить все это какому-нибудь другому толкователю .

Но, так как цифра 9 часто упоминалась мною и, как кажется мне, не без основания, а с ее смертью она тоже неоднократно связана, — подобает здесь сказать нечто, что подходит к моим намереньям. Сначала я скажу, как это число относится к ее смерти, а потом объясню, в чем тут дело, отчего эта цифра была для нее такой дружественной .

ГЛABA XXX .

Я говорю, что по итальянскому счислению благород­ нейшая душа ее отлетела в первый час девятого дня в месяце, а по Сирийскому исчислению она отлетела в девятый месяц года; так как там первый месяц Тизрин, т о т, что у нас зовется октябрем. А по нашему счислению она преставилась в тот год нашей эры, т. е .

от Рождества Христова, в который идеальное число 9 раз было повторено в том столетии, в котором она родилась на с в е т ; а это было по христианскому лето­ счислению тринадцатое столетье *). Причиной этому *) В ы х о д и т, что Беатриче умерла в первый час 9-го ию­ ля 1290 года .

могло быть то, что это число ей было благоприятнo; и так как выходит по Птоломею и по Христианской исти­ не, что девять сфер небесных вращаются, а по общему мнению астрологов названные сферы влияют на землю, следуя своему обычаю, все вместе; это число было ей благоприятно; это значит, что при рождении ее все девять подвижных небесных сфер действовали в полном единении. Это объяснение всего, но более тонко размыш­ ляя и по непреложной истине нужно признать, что это число была она сама; я утверждаю это по сходству и это значит вот что: число три корень девяти, потому без помощи другого числа, само на себя помноженное дает девять, как явствует из того, что трижды три — будет девять .

Значит, если три само по себе есть основатель девяти, оно в то же время есть чудесный фактор, так как Отец, Сын и Дух Святой суть трое в одном; эту донну сопровождала всегда цифра девять, это значит, что она была девяткой, т. е. чудом, в корне которого лежит только чудесная троица. Быть может для более тонких людей потребовалось бы и более тонкое толкование; но я привел то, которое я вижу и которое мне нравится *) .

ГЛАВА XXXI .

После того, как эта благороднейшая донна рас­ сталась с этим м и р о м, остался весь город, как вдова, лишенный всякого достоинства, и я еще, проливая слезы в печальном этом городе, написал владетелям не­ которых земель обо всем, что случилось, взяв за за­ головок слова Иеремии пророка: как пуст стал город!

*) По Птоломею небо состоит из 9 небесных с ф е р : 7 пла­ нет (Луна, Меркурий, Венера, Солнце, М а р с, Юпитер и Сатурн), восьмое — небо неподвижных звезд и 9 кристальное небо или перводвигатель. Данте усвоил схоластическую манеру одухотво­ рять числа, как Пифагор. Нам такая игра с числами мало понятна .

И я это с к а з а л, чтобы другие не удивлялись, почему я привел их раньше, как введение к новому повество­ ванию, которое следует за ними. И если бы кто хотел меня упрекнуть в т о м, что я не написал здесь тех с л о в, которые следуют за вышеприведенными, извините меня в т о м, так как намерением моим не было вначале писать иначе, как по-итальянски, а так как те слова, что следуют за приведенными, все латинские, было бы противно моим желаньям их переписывать. И это нaмеpeниe известно моему другу, которому я написал все это только по-итальянски .

ГЛАВА XXXII .

Так как глаза мои много плакали и были такие утомленные, что я не мог больше облегчить своей печали, я попытался рассеять ее некоторыми горестными словами;

и тогда я решил написать канцону, в которой я говорил бы, плача, о ней, ради кого скорбь разрушала мою душу, и я начал тогда: глаза печальные etc .

И так как эта канцона кажется, как будто, вдовой до своего конца, я разделю ее прежде, чем напишу, и такой способ я буду употреблять впредь. Итак эта жалобная канцона имеет три части: первая — введение; во второй я рассуждаю о ней; в третьей благоговейно обращаю к канцоне. Вторая начинается т а к : Высоко Беатриче;

третья т а к : канцона грустная. Первая часть разделяется на три: в первой я говорю, что меня побуждает писать, во второй — к кому я обращаюсь, в третьей — о ком я хочу говорить. Вторая начинается т а к ; я должен речь свою начать; третья т а к : в слезах, тоской объятый .

Потом, когда я говорю: Высоко Беатриче, я рассуждаю о ней и делаю это в двух ч а с т я х : в первой говорю о причине, по которой она от нас взята, потом я говорю, как все плачут о ней и начинаю эту часть словами:

покинула прекраснейшее тело. Эта часть делится на три:

в первой говорю о т о м, кто о ней не плачет, во второй о том кто плачет, в третьей говорю о своем поведеньи .

Вторая начинается т а к : но горькие страданья; третья:

и от печали. Потом, когда я говорю: канцона грустная, я обращаюсь к той моей канцоне, указывая ей, к каким доннам она должна идти, чтоб остаться с ними .

К а н ц о н аI I I .

I .

Глаза печальные в тоске сердечной Потоки слез горчайших лить устали .

Теперь иссякла их струя живая, Чтоб дать исход печалям бесконечным, Что к смерти незаметно приближали, Я должен речь свою начать, рыдая .

Мадонны, с вами я, припоминаю, Охотно говорил о донне милой, Когда она еще жила на свете;

А снова речи эти В слезах, тоской объятый и унылый, К сердцам возвышенным я обращаю .

На небо вознеслась она душою, Остался горестный Амур со мною .

II .

Высоко Беатриче улетела, Туда, где мирных ангелов владенья И на земле покинув в а с, мадонны, Она остаться с ними захотела .

Не тяжкий зной и не мороз студеный Унес ее, но лишь ее смиренье .

И луч его в небесные селенья Проник к подножью царственного трона .

И, чтоб увидеть чудное созданье, Сладчайшее желанье Создатель возымел тогда, — мадонну С земли он отозвал в свои владенья .

Он видел, недостойна жизнь земная, Чтоб пребывала в ней душа святая .

III .

Покинула прекраснейшее тело, И унеслась душа ее святая И блещет т а м, где быть ей подобает .

В том сердце словно камень отвердело, Кто слез не льет, об этом размышляя, И дух любви в него не проникает .

Кто низменной душою обладает, О ней иметь не может представленья И слезы лить не чувствует желанья;

Но горькие страданья, Души, навек лишенной утешенья, Смертельный п л а ч, и скорбь, и воздыханья

Удел того, чей ум постигнет ясно:

Мадонны нет, — она была прекрасна .

IV .

И, от печали горестно вздыхая, Я предаюсь о той воспоминаньям, Что завладела всей душой моею .

Я много раз о смерти размышляю, И к ней меня сладчайшее желанье Влечет тогда и я лицом бледнею .

В воображении я перед нею Испытываю тяжкое томленье, Но прихожу в себя я от страданий И горестных мечтаний И от людей бегу тогда в смущеньи .

Потом один, сквозь слезы и рыданья — Мертва ты! К Беатриче я взываю, И этим скорбь свою я облегчаю .

V .

И слезы лью я, горестно издыхая, От муки сердца, скорбный, одинокий, И в людях мог бы вызвать состраданье, Какою стала жизнь моя земная С тех п о р, как взял мадонну рай далекий, Тому в словах обычных нет названья .

И несмотря на всё мое желанье, Как рассказать Вам, донны, я не знаю, Что жизнью беспощадною измучен, Я стал уныл, и скучен .

Bcе говорят: тебя я покидаю, — При виде бледных губ и скорби жгучей .

Но знает все мадонна неизменно И милости ее я жду смиренно .

VI .

Канцона грустная, лети, рыдая, Где девушки и донны ожидают .

К ним с сестрами твоими Обычно смех и радость прилетали, Лети ж туда, канцона, дочь печали, И, безутешная, останься с ними .

ГЛАВА XXXIII .

После того, как я написал эту канцону, пришел ко мне некто, бывший для меня по степени дружбы самым близким поcле моего лучшего друга,*) и он так был связан по крови с этой преславной, что никто не был ей ближе. И, поговорив со мною, он попросил меня написать ему что-нибудь в память одной умершей донны и, затемняя свои слова он, казалось, говорил о другой *) Первый друг Данте — Гвидо Кавальканти, второй Чино да Пистоя и Лаппо Джиани. Здесь говорится о брате Беатриче Ма­ нетто Портинари. Это единственное место, где Данте упоминает о своей близкой дружбе к нему .

донне, которая умерла только что, но я, догадавшись, что он подразумевал только ту благословенную, ответил ему, что исполню его просьбу. И поразмыслив, я решил написать сонет, в котором я изливаю свою скорбь и дать этому моему другу, чтобы казалось, как будто я сделал это для него, и тогда я написал сонет: Придите выслушать, который имеет 2 части: в первой я призываю всех верных Амуру меня выслушать, во второй рас­ сказываю о своей печальной жизни. Вторая начинается т а к : лишь вздохами .

С о нет 17 .

Придите выслушать мои вздыханья, О, нежные сердца, вас умоляю, Лишь вздохами себя я облегчаю, Без них я б у м е р, верно, от страданья .

Но несмотря на все мое желанье, Из грустных глаз я слез не проливаю, И о мадонне плача и рыдая, Не в силах я смягчить свои терзанья .

Я вздохами мадонну призываю, Но унеслась душа святая эта, В ее достойный м и р, к пределам дальним .

О, как презренна стала жизнь земная И тяжела душе одной печальной, Лишенной навсегда ее привета .

ГЛАВА XXXIV .

Когда я написал этот сонет, я вспомнил, что обещал его отдать тому, кто меня просил об э т о м, как будто я писал для него и я увидел, что эта услуга моя бедна и жалка для того, кто был так близок моей преславной донне. И потому прежде, чем отдать ему этот сонет, я написал еще 2 строфы канцоны, одну действительно для него, а другую для себя, хотя и кажется, что они обе сказаны от одного лица, если не вглядываться в них внимательно. Но кто пристально посмотрит, тот увидит хорошо, что тут говорят два различных лица, так как один не называет донну своею, а другой на­ зывает, как то ясно выражается в ней. Эту канцону и этот сонет я дал ему, сказав, что написал их толь­ ко для него. Канцона начинается т а к : О сколько р а з, — и имеет 2 части. В одной, именно в первой строфе, жалуется этот мой дорогой д р у г, родственный ей; во второй части жалуюсь я с а м, и именно во второй строфе, которая начинается т а к : исходит из груди. И выходит т а к, что в этой канцоне жалуются два лица, один из них, как ее б р а т, другой, как ее слуга .

Канцона IV .

О, сколько б раз не вспомнил я душою, Что я не должен боле Увидетъ донну, сердце мне; пронзаешь Ты, злая скорбь, и я иду с тоскою,

Твердя в унылой доле:

Душа, зачем ты прочь не улетаешь .

Страданья те, что ты претерпеваешь Здесь в этой жизни, столь тебе досадной, Меня сильнейшим страхом наполняют И смерть я призываю, Она дает покой и мир отрадный .

С любовью ей твержу: приди за мною!

Завидуя умершим всей душою .

Сливаются в груди моей вздыханья И жалобные стоны, В них смерть я призываю ежечасно, К ней обратились все мои желанья Когда, рукою властной, Жестокая мою сразила донну .

Блеск красоты ее на небосклоне, От наших глаз сокрывшейся мгновенно, Там засиял духовной красотою, Как яркою звездою, И ангелов приветствовал блаженных И разум и х, высокий и свободный Был поражен красой столь благородной .

ГЛАВА XXXV .

В тот день, когда исполнился год с тех пор как донна эта сделалась обитательницей вечной жизни *), я сидел в таком месте, где, вспоминая о ней, рисовал ангела на некоторых дощечках**) и в то время, как я р и с о в а л, я обернулся и увидел недалеко от себя людей, которым подобало воздать честь. Они посмотрели, что я делаю, и судя по тому, что мне потом рассказы­ вали, они стояли тут некоторое время, прежде чем были замечены мною. Когда увидел и х, я встал, и, приветствуя и х, сказал: кто-то другой был только что со мною и поэтому я задумался. Когда они ушли, я вернулся к своей работе, т. е. продолжал рисовать лицо ангела, и пока я работал, мне пришла в голову мысль сказать стихи в память ее годовщины и написать их тем, что пришли ко мне: и тогда я написал такой сонет, который начинается словами: я вспоминал; и который имеет два начала. Поэтому я и разделю его соответственно с тем и другим .

Я говорю, что следуя первому началу, этот сонет имеет три части: в первой я говорю, что эта донна была в моей памяти, во втором говорю о т о м, что сделал со мной А м у р, в третьей говорю о действиях Амура .

*) Следовательно, речь идет о 9 июне 1291 года .

* * ) Леонардо Бруни Аретино говорит, что Данте прекрасно р и с о в а л. Известна его тесная дружба с Giotto, он — оставил нам его п о р т р е т, как фреску на стене Bargello. Бальдинуччи с л ы х а л, что Giotto рисовал в капелле св. Клары в Неаполе фрески из Апокалипсиса по указаньям Данте .

Вторая начинается т а к : Амур в своей печали; третья так: и вздохам приказал .

Эта часть делится на две: в одной говорю, что вздохи мои вылетали как бы говоря; во второй, говорю, что одни говорили одни слова, другие — иные. Вторая часть начи­ нается т а к : иные шли. Таким же точно образом де­ лится сонет с другим началом, с той разницей, что в первой части я говорю о т о м, когда эта донна пришла мне на память, а в первый раз нe говорю этого .

–  –  –

Я вспоминал о донне всеблаженной, Той, что вознес за доброту создатель В небесный рай, туда, где в благодати Mapия Дева царствует смиренно .

–  –  –

Я вспоминал о донне всеблаженной, О ней рыдает и Амур со мною, А вы, влекомы донны чистотою, Пришли смотреть, что делал я, смиренный .

Амур в своей печали неизменной Проснулся в сердце, мучимом тоскою, И вздохам приказал лететь гурьбою, И грустно понеслись они мгновенно .

С рыданьем из груди они, стеная, Рвались и лили слез потоки, Глаза мои в печали бесконечной .

Иные шли с трудом, скорбя глубоко, И говорили: о, душа святая!

Вот г о д, как ты достигла жизни вечной .

ГЛАВА XXXVI .

Через несколько времени я находился к а к - т о в таком месте, где я вспоминал о прошлом: и я глубоко задумался и мои скорбные мысли выражались на моем лице ужасной растерянностью. И я, заметив в себе это выраженье муки, поднял глаза, чтобы посмотреть, не видит ли меня кто-нибудь. И я заметил тогда благо­ родную донну, молодую и прекрасную, которая смотрела на меня из окна с выраженьем состраданья на лице;

казалось, что вся жалость собрана была в ней. И так как печальные, когда они видят сочувствие в других, еще скорее склоняются к слезам, как бы жалея самих себя, то я и почувствовал тогда, что глаза мои хотят начать плакать и, так как я боялся показать слабость свою, я отвел глаза от этой благородной донны и сказал потом сам себе: не может быть, чтобы в этой состра­ дательной донне не было благороднейшей любви. И я решил сказать сонет, в котором я говорю с нею, и я заключил в него все то, что мною рассказано в преды­ дущей главе. И так как рассказ этот достаточно я с е н, я не буду делить его .

Сонет 19 .

Глаза мои видали сожаленье, Что Вы в лице так ясно выражали, Смотря, как полны муки и печали Черты мои и все мои движенья .

И мне казалось, — Вы, в воображеньи, О жизни горестной моей мечтали .

Боялся я, чтоб Вы не прочитали В глазах моих про все мои мученья;

И отвернулся я от Вас поспешно, Чтоб скрыть свой в з о р, слезами омраченный, Их пробудило Ваше сострадание,

И я душе промолвил неутешной:

О, как любовь прекрасна этой донны, Что вызвала теперь мои рыданья .

ГЛАВА XXXVII .

Случилось т а к, что эта донна каждый р а з, как она меня видела, выражала в лице своем сострадание и бледнела, словно от любви; и я много раз вспоминал о моей благороднейшей донне, которая часто бывала такою же. И, конечно, много р а з, когда я не мог плакать и тем облегчать свою печаль, — я ш е л, чтобы взглянуть на эту сострадательную донну*), которая, казалось, вызывала слезы из глаз одним своим видом и потому я возы­ мел желанье сказать слова о ней и написал этот сонет, который начинается словами: И бледный цвет любви, и который понятен без всяких разделений из преды­ дущей главы .

Сонет 20 .

И бледный цвет любви и состраданье Еще ни разу, как у В а с, мадонна, Так не сливались дивно-умиленно При виде слез и горестных терзаний, Когда услышать Вам пришлось рыданья Из уст моих печалью истомленных .

И испугался Вами я смущенный, Что сердце разорвется от страданья, Но удержать не мог я глаз усталых, Чтобы на Вас так часто не смотрели;

И слезы проливать, — одно желанье, — При виде Вас еще сильнее стало, И от него глаза мои горели.. .

Но плакать я при Вас не в состояньи .

*) По свидетельству Боккаччьо — сострадательная донна бы­ ла никто иное, как Джемма Донати, впоследствии жена поэта .

–  –  –

Я дошел до того при виде этой донны, что мои глаза начали слишком развлекаться, когда на нее смотрели;

и это много раз заставляло меня сердиться на свое сердце, и я считал его очень низким, и часто я порицал суетность глаз моих и говорил им в мыслях своих: раньше вы обыкновенно заставляли плакать того, кто видел ваше горестное состояние, а теперь вы, как кажется, хотите забыть о н е м, ради этой донны, которая смотрит на в а с, а смотрит она на вас только поскольку она жалеет преславную донну, которую вы оплакиваете; но что можете делать, делайте! ибо я буду часто напоминать вам о ней, проклятые глаза и никогда, разве только после смерти, не должны остановиться ваши слезы. И когда я сказал это про себя глазам своим, меня осадили сильные и тревож­ ные вздохи. И так как эта битва, которую я вел сам с собою, осталась неведомой для всех, кроме того не­ счастного, который испытал ее, я решил написать сонет и разъяснить в нем ужасное положение и написал следующий сонет, который начинается словами: те слезы горькие. Этот сонет имеет 2 части: в первой я говорю глазам м о и м, как будто бы сердце мое говорило во мне самом; во второй — устраняю всякое сомнение, разъяс­ няя, кто и что говорит. И эта часть начинается словами:

так сердце. Нужно было бы еще, пожалуй, сделать раз­ деления, но они будут излишни, потому что все ясно из предыдущей главы .

–  –  –

Те слезы горькие, что проливали Глаза мои, вы долго в огорченьи Скорбеть и плакать всех от сожаленья, Вы видели, невольно заставляли, Но чтобы вы о том не забывали И не желая заслужить презренье, — От вас отнять я должен утешенье, Твердя о той, кого вы потеряли .

О, как мне, ваша суетность презренна, Ее боюсь т а к, что взглянуть нет силы В лицо той донны, что на вас взирает «Глаза мои, должны вы до могилы О нашей донне помнить незабвенной», Так сердце говорит вам и вздыхает .

ГЛАВА XXXIX .

Созерцание этой донны привело меня в такое состоя­ ниe духа, что я часто думал о ней, как о той, кто мне очень нравится и думал о ней т а к : это благородная дон­ на, прекрасная, молодая и мудрая и она явилась мне быть может по воле Амура, чтобы моя жизнь стала легче .

А много раз я думал с большею любовью о ней, так как сердце мое соглашалось с этим рассуждением .

И когда я допускал это, я начинал размышлять, как бы побуждаемый разумом, и говорил сам себе т а к : что это за мысль, которая хочет меня утешить таким низ­ ким способом и не оставляет мне никаких других мыслей.

Потом вставала и другая мысль и говорила:

теперь, когда ты находишься в такой тревоге, почему не хочешь ты избавить себя от такой горечи? Ты видишь это дуновенье, которое приносит с собою желанья Амура и исходит от такой благородной стороны, как та, где находятся глаза донны, которая показала себя такой сострадательной. И я, борясь с собою, таким образом, много раз, захотел сказать еще и об этом несколько слов и так как в этой битве мыслей победили те, ко­ торые говорили за нее, мне казалось подходящим обра­ титься к ней; и я написал этот сонет, который начи­ нается словами: я полон благородною мечтою. Я говорю благородною, поскольку я думаю о благородной донне, т. к. иначе она была бы самой низкой *) .

В этом сонете я делю самого себя на 2 части, сле­ дуя тому, что мои мысли были разделены надвое. Одна часть зовется сердце, т. е. желанье, другая зовется душа — т. е. р а з у м. И я рассказываю, как они разговаривали между собою. А что подобает называть желаньем сердце, и разумом — душу, достаточно ясно для всякого, кому мне хотелось бы это открыть .

Правда и то, что в предыдущем сонете я обращаю сердце против глаз моих, что как будто противоречит вышесказанному; и поэтому я говорю, что там я еще не понимаю под словом сердце — желанье, потому что тогда я еще гораздо больше желал помнить о моей благород­ нейшей донне, чем видеть эту, и выходит т а к, что мое стремленье к ней уже было, но еще очень легкое; и отсюда ясно, что одно сказанное не противоречит другому .

Этот сонет имеет три части: в первой я начинаю го­ ворить этой донне, как мое желанье все обратилось к ней;

во второй я говорю, как душа, т. е. разум говорит серд­ цу, т. е. желанью, в третьей — говорю, как она отвечает .

Вторая начинается т а к : Душа спросила сердце; третья:

и сердце молвило .

Сонет 22 .

Я полон благородною мечтою, Что повествует мне о вас прилежно И о любви беседует так нежно, Что сердцем я согласен с ней одною .

Душа спросила сердце: кто такое Старается смягчить наш дух мятежный?

И почему так власть его безбрежна, *) Неясное место. Вероятно автор хочет сказать, что са­ м а я мысль о благородной донне благородна, если же мысль летит к другому, менее достойному предмету, то становится низкой .

Что расстаюсь я с мыслию иною .

И сердце молвило душе смущенной:

То дух любви ко мне приходит новый И посылает мне свои желанья, Всю силу жизни и всю власть готовый Излить в глаза сочувственные донны, Чье сердце наши тронули страданья .

ГЛАВА XL .

Против этого противника разума встало однажды, около девяти часов, яркое видение во мне; мне казалось, что я вижу эту преславную Беатриче в кровавых оде­ ж д а х, как она предстала впервые очам моим; она ка­ залась мнe юной, в таком возрасте, как я ее увидел в первый р а з. Тогда я начал думать о ней, и при этих воспоминаньях — как в былые времена, — сердце мое начало мучительно раскаиваться в том желаньи, кото­ рому оно позволило собою так низко овладеть на не­ сколько дней вопреки постоянству разума. И, прогнав это дурное желанье, вернулись все мысли мои к своей благо­ роднейшей Беатриче: и я говорю, что с тех пор впредь я стал думать о ней так от всего пристыженного сердца моего, что вздохи свидетельствовали об этом неодно­ кратно и они почти все, уходя, говорили о т о м, что твер­ дило сердце, т. е. имя этой благороднейшей и как она ушла от н а с. И часто случалось, что столько боли при­ носила с собою иная мысль, что я забывал и ее и не помнил, где я находился .

И это возвращение вздохов вернуло и исчезнувшие слезы т а к, что мои глаза стали казаться двумя предметами, которые только и желают плакать, и часто случалось, что от долгого плача вокруг них появлялся пурпурный ц в е т, который бывает у тех, кто терпит муки: отсюда ясно, что они были достойно награждены за свою суетность, так что с тех пор не могли видеть никого из т е х, кто на них смотрел и мог бы отвлечь их от их на­ мерения. И я, стремясь, чтобы такое дурное желанье и напрасное искушение оказалось разрушенным т а к, что никакое сомнение не могло закрасться в те стихи, что я сказал раньше, решил написать сонет, в котором я пояснил бы смысл этого рассуждения.

И я написал тогда:

Увы, мои несчетные... Я говорю — увы! потому, что я сты­ дился того, что глаза мои были так суетны. Я не разде­ ляю этого сонета, так как смысл его и так я с е н .

Сонет 23 .

Увы! мои несчетные вздыханья, — Их мысли в сердце горестном рождали, — Глаза мои так сильно утомляли, Что невозможно стало созерцанье .

У них остались только два желанья:

Страдать и слез потоки лить в печали .

И плакать те глаза так часто стали, Что их обвил Амур венцом страданья .

И мыслей тех и вздохов рой смятенный Наполнил сердце горестной тоскою;

И стал тогда Амур совсем смиренным,

Ведь вздохи силою полны такою:

Звучит в них имя нежное Мадонны И много слов о смерти той блаженной .

ГЛАВА XLI .

После этих волнений случилось т а к : в это время многиe шли, чтобы увидеть благословенный образ, кото­ рый Иисус Христос оставил н а м, как отпечаток своего прекрасного лица, что созерцает теперь во славе своей моя донна, что некоторые пилигримы проходили по дороге, которая идет почти посередине того города, где родилась, жила и умерла благородная донна, и шли они, как мне казалось, глубоко задумавшись. И я, размышляя о н и х, сказал самому себе: эти пилигримы наверное издалека, и я не верю, что они что-нибудь слыхали об этой донне. Они, мне кажется, ничего о ней не знают;

таким образом и мысли их об и н о м, а не о ней; быть может они думают о своих далеких друзьях, кото­ рых мы не з н а е м. Потом я сказал про себя: я знаю, что если бы они были из ближайших м е с т, то наверно их лица были бы омрачены при прохождении через го­ род печали. И еще я сказал самому себе: если бы я мог задержать их немного, я бы мог их заставить плакать, прежде чем они ушли бы из этого города, и потому я скажу такие слова, которые заставят плакать всякого, кто их услышит. И т а к, когда они скрылись из виду, я решил написать сонет, в котором я бы выразил то, что я сказал самому себе; и чтобы он вышел болеe жалобным, я решил сказать т а к, как будто бы я го­ ворил с ними. И я написал этот сонет, который на­ чинается словами: о, пилигримы .

Я говорю — пилигримы, следуя широкому значению этого слова, так как пилигримы можно понимать в двояком смысле — в широком и в у з к о м. В широ­ ком — пилигрим всякий, кто находится вне своего оте­ чества, в узком — пилигримом зовется только т о т, кто идет к дому святого Якова или оттуда возвращается .

И нужно сказать, что, собственно говоря, три названия имеют люди, которые идут на служение Всевышнему .

Они зовутся — пальмоносцы, если они идутъ за море *), туда, где часто носят пальму; они называются — пилигри­ мами, когда они идут в Галисию, потому что могила Св. Якова была дальше от его родины, чем всякого другого Апостола. Они зовутся «Romei» * * ), когда идут в Р и м, куда шли и те, кого я здесь назвал пилигри­ *) В святую землю .

**) Словo, непереводимое на русский я з ы к. Не римляне, а «идущие в Р и м » .

мами. Этот сонет не делится, т. к. смысл его совер­ шенно я с е н .

О, пилигримы, тихо вы идёте, И о вещах нездешних размышляя .

По виду вашему я заключаю — В далеких странах верно, вы живете .

Зачем же вы горячих слез не льете, Печальный город наш пересекая, Как будто ничего о том не зная, Что в наших горестных местах найдете .

Когда бы вы на мне остановились, Я чувствую, что с горькими слезами Вы слушали б мое повествованье .

Так знайте: Беатриче мы лишились, Все, что о ней расскажем мы словами, Заставит плакать вас от состраданья .

ГЛАВА XLII .

Две благородные донны обратились ко мне, прося меня прислать им эти мои стихи; и я, думая об их благо­ родстве, решил послать им и сделать что-нибудь новое, чтобы я мог послать с этими стихами вместе, чтобы более достойным образом исполнить их просьбу.

И я написал тогда сонет, в котором я рассказываю о своем состоянии, и послал его им с предыдущим сонетом вместе и еще с другим, который начинается словами:

Придите выслушать etc. Сонет, который я тогда напи­ сал это: За сферу ту .

Он имеет в себе 5 частей: в первой я говорю о т о м, куда направлена моя мысль, называя ее по тому действию, которое она производит. Во второй я говорю, зачем она идет туда, т. е. кто ее заставляет так идти;

в третьей говорю, что она там видит, т. е. почитаемую донну. И я зову тогда свою мысль странствующим духом, потому что она идет туда духовным образом, как пилигрим, который находится вне своей родины. В четвертой части я говорю, как мысль эта видит ее такой, т. е. с такими свойствами, что я не могу их постичь;

это значит, что мысль моя возносится к свойствам той донны в такой мере, какой не может постичь мой у м ;

отсюда выходит, что ум наш так относится к этим блаженным душам, как глаз наш смиренный к солнцу; об этом говорит философ*) во второй части своей Метафизики. В пятой части я говорю, что хотя и я не могу видеть т а м, куда меня влечет моя мысль, т. е .

к ее чудесным свойствам, но все же я понимаю это, т. к. в мыслях моих я слышу часто ее имя. И в конце этой пятой части я говорю: — о донны дорогие, чтоб дать понять, что я обращаюсь к доннам. Вторая часть на­ чинается: Амурам плачущим; третья: когда предела;

четвертая: и этот д у х ; пятая: я знаю лишь одно. Нужно было бы разуметь еще более подробно, и еще яснее растол­ ковать, но можно обойтись и с этим разделеньем и потому я и не приступаю к дальнейшему * * ) .

–  –  –

*) Аристотель .

**) Вся эта глава как бы подготовление к «Раю» Боже­ ственной комедии. У поэта еще нет откровения, но есть уже пред­ чувствие, что любовь к Беатриче вознесет его в эмпирей .

Но этот дух пытается напрасно Mне дать того, что видел описанье, Ведь сердцу не понять слова такие, Я знаю лишь одно, о той прекрасной, О Беатриче в них напоминанье, Вот что я п о н я л, донны дорогие .

ГЛАВА XLIII .

После того, как я написал этот сонет, предстало мне чудесное виденье и в нем я созерцал такие вещи, которые заставили меня принять решенье — больше не говорить об этой благословенной, до тех п о р, пока я могу сказать о ней более достойным образом. И в ожи­ дании этого я стал учиться, сколько м о г, как она о т о м, наверное, знает. Так что, если будет угодно тому, которым живы все вещи, чтобы моя жизнь прод­ лилась еще несколько л е т, я надеюсь сказать о ней нечто такое, чего никогда не было сказано ни об одной донне*). И потом пусть угодно будет тому, кто Госпо­ дин Благородства, чтобы моя душа могла бы лететь туда, где она бы увидела славу своей донны, т. е. благословен­ ной Беатриче, которая блаженно созерцает лицо того, кто благословен во веки в е к о в. Аминь!

*) Это указание на то, что в голове поэта зародилась тогда мысль о Божественной комедии, которая была бы достойным па­ мятником Беатриче. Видение это составило как бы ядро поэмы, так как его приурочивают к явлению Беатриче в земном раю. За ним следует полет по сферам небесным вместе с нею, — до него прохождение через ад в сопровождении Виргилия, т. е. зем­ ной мудрости. Беатриче надо здесь понимать как символ Боже­ ственного откровения .